Рассеять тьму

– Не стану отрицать, когда-то я обдумывал это хладнокровно. Но сегодня… я люблю тебя! Ты не можешь этого не чувствовать. Ты знаешь это. Этот день настал, моя душа, почти сгнившая посреди всего этого, оказалась не умерла, как я привык считать. Ты нужна мне! Я знаю, ты боишься мне доверять. И я не удивлён: доверять – мне? Два несочетающихся слова вдруг стали соседями друг другу. Но та связь, что есть между нами сильнее всего, что я когда-либо чувствовал, как будто мы и впрямь половинки одного целого, одна плоть. И я готов сделать всё – абсолютно всё во имя любви к тебе. Моё чувство к тебе поработило меня, но, как ни странно, я никогда не чувствовал себя таким свободным! Только не говори мне, что всё это обречено. Возможно, я тебя не достоин, но я не могу вынести даже мысли о том, что твоего тела коснуться не мои руки. Верь мне, чтобы не было в моей жизни раньше, я никого в жизни кроме тебя не любил. И если ты отвергнешь меня я просто… просто не смогу без тебя жить.

Тонкие пальца Адейра потянулись к моим волосам. Он заправил мой выбившийся локон за ухо, глядя на меня с неподдельной нежностью:

– Ты похожа на бабочку. Беспечную бабочку – царицу дня, залетевшую в царство вечной ночи. И мне бесконечно страшно за тебя. Я боюсь, что твоя душа потемнеет и станет пустыней, подобно моей душе. Или что, узнав меня по-настоящему, те вещи, что я делал в своей жизни, ты от меня отвернёшься, осудив. Я знаю, что то, что я делал – это неправильно. А за всё то, что неправильно, приходится платить. Я боюсь погубить тебя и – не могу от тебя отказаться. Ты единственный свет, что я способен видеть. Свет, разгоняющий мрак вокруг меня и во мне. Я… я понимаю, что сейчас должен вернуться к разговору об Ирле. Помню, что, когда впервые встретил его, я был ошарашен. Человек, который обладал таким могуществом, что не боялся вообще ничего – ни осуждения со стороны, ни голоса собственной совести. Став его любовником, я пытался приобщиться к этой его силе, напитаться ею. Став его соперником, я понял, что сила, что движет им полностью лишена человечности. Он потерял всё, что любил – это давало ему такую силу. Ему попросту нечего было терять, а я… я не понимал этого, потому что у меня с рождения не было никого, кем бы я мог дорожить. И теперь я готов отказаться от всего, ради чего прежде готов быть существовать. Я готов сделать всё, что угодно, лишь бы за мои ошибки не платил тот, кого я люблю больше всего на свете. Вероника! – он сжал моё лицо изрезанными ладонями, заглядывая мне в глаза. – Я не могу изменить моего прошлого. Даже Высшим Магам такое не подвластно. Но я готов меняться ради тебя. И я сделаю всё возможное, чтобы ты никогда не знала со мной слёз в будущим. По-крайней мере эти слёзы будут литься не по моей вине. Я говорю слишком много слов, хотя всё, что я хочу сказать – не оставляй меня. Я не смогу без тебя. Только ты по-настоящему важна, а всё остальное – лишь фон.

– Ты говоришь правду? – вскинула я на него взгляд. – Ты способен вместе со мной рискнуть всем? Выбрать меня, а не эту проклятую магию? Рискнуть жизнь, чтобы избавиться от нашего проклятого наследства?

Адейр встревоженно смотрел на меня.

– Ты сможешь подкрепить свои слова делом?

– Что ты хочешь, чтобы я сделал?

– Помоги мне похоронить этот проклятый дом.

– Но Вероника, – его глаза распахнулись шире то ли испуганно, то ли недоумённо. – Это невозможно!

– Ты сам сказал – я твой свет! Хочешь быть вместе со мной – иди рядом. Тебе придётся выбрать, Адейр: я – или магия. Только так мы можем быть счастливы, избавившись от прошлого.

– Что ты задумала?

– Этот дом невозможно сжечь или затопить, или развеять ветром по миру. Но его можно похоронить заживо. Моя стихия – земля. Я смогу заставить её разверзнуться, а эту гнилую рухлядь из камней провалиться в тартарары!

– Это безумие!

– Это последняя надежды. Чтобы сделать это, нам придётся потратить все наши силы – но это и будет нашей жертвой.

– Мы лишимся магии?

– Да. Но если всё получится и выживем, обретём свободу! Все решат, что мы погибли здесь.

– Жизнь без магии? Ты это серьёзно?

– Что стоит дороже, твой дар или жизни других людей?

– Для меня – мой дар, несомненно, – зло рассмеялся Адейр, но перехватив мой взгляд, смолк. – Прости, но жизнь человеческую я никогда не умел ценить так, как, видимо, ценишь её ты. Зато твоя любовь стоит для меня дорого. И в чём-то ты права. Сжигая за собой мосты, ты заставляешь людей потерять собственный след. Заманчиво стать невидимкой. Будь по-твоему, Вероника. Давай сделаем это – вместе.

Мы не сговариваясь ударили в двойные двери, отрезающие нас от мира за стенами дома. Те, пусть не сразу, но поддались.

В лицо ударил ледяной и в то же время свежий ветер, в потоке которого кружились белые снежинки.

Снег валил густой стеной. Словно ангелы танцевали вокруг нас невидимый танец. Тысячи мелких льдинок носились в воздушном потоке, выбеливая чёрную мглу.

– Похоже на привидения, – хмыкнул Адейр, озвучивая мои мысли. – В случае чего, примкнём к их хороводу?