Его руки крошили перила. Его взгляд пожирал юго-восток – место, где он бросил Нуску.
«Рядом со мной тебя ждёт смерть, теперь и вдали от меня – тоже. Я связан данным мною обетом. Но будь я свободен…»
Син сполз на колени, всё ещё держась за перила, которые таяли под его руками, превращаясь в песок, рушились, словно весь дворец был песочным. Когда вместо балюстрады перед лицом эрда возникла дыра, он сел на край. За его спиной распахнулись крылья. На его голове выросли рога, а хвост кольцом свернулся на балконе.
Не эрд, а отродье бездны теперь восседало на верхнем этаже, прожигая красными зрачками горизонт.
«Всю жизнь я метался между тем, чтобы спасти человечество и уничтожить его. Но если бы я его уничтожил… ты был бы подле меня?»
Син сглотнул подступившую к горлу желчь. Он не помнил, когда ел, когда спал. Он опустил взгляд на свои бьющиеся в неприличных конвульсиях руки.
Рука воина не может дрожать. Рука главнокомандующего не имеет права дрожать. Такими руками невозможно держать меч и невозможно кого-то спасти.
Он это понимал. Отчётливо понимал, что именно сегодня его дух был сломлен, а вся вера, на которой строилась его жизнь, в одночасье рухнула как театральный занавес.
Слабость, коей он не ощущал, даже бодрствуя неделями, накатилась тяжёлой прибрежной волной.
Для чего он жил? Для чего он страдал?
Как много грехов человек может совершить, пока жив? Не лучше ли прерваться раньше, до того, как твои поступки разрушат всё, что тебе дорого, а ты останешься один на развалинах собственной жизни?
Син знал, что он чудовище, однажды исторгнутое из бездны. Он знал, что один взмах его дрожащей руки может сломить всё, что он строил годами, и переломить шею одного несчастного по его вине хаванца.
Он не жил, а искуплял грехи, когда-то им совершенные. Он был рабом Скидана по собственной воле. И вся его жизнь потеряла всякий смысл в тот момент, когда он отказался от Скидана перед своими подчинёнными.
Син поднялся. С ног до головы мокрый, он прошествовал в тронный зал, где когда-то родился заново. Его руки коснулись каменного трона, испещрённого множеством узоров и царапин. На нём тысячи лет назад восседал первый эрд Энлиль, спасший свой народ от драконьей угрозы.
Всё ещё дрожащая рука коснулась спинки и расколола трон надвое. Длинная трещина сначала изувечила трон, а затем разорвала на части.
Син отвернулся и окинул взглядом зал. Мысленно он вернулся в тот день, когда в его руки была передана власть над Скиданом. И теперь он стоял, отчётливо осознавая тот факт, что сегодня он собственными руками смял эту власть и бросил своему народу в ноги.
Одежды эрда пришли в неподобающий вид, а волосы растрепались. Мокрый с головы до ног он продолжал стоять, чувствуя не проходящую дрожь в руках.
И он все ещё стоял там, даже когда витражные окна осветили лучи дневной звезды, а прислуга проснулась и с визгами начала носиться по дворцу.
Ему не было никакого смысла стыдиться своего внешнего вида, ведь то, что было под его одеждой, кожей, мясом и кровью, было подобно гнилой червивой груше.
На глазах у своего народа он гнил живьём, но лишь один человек раз за разом тянул руки к его мягкому и зловонному нутру.
Однако если бы Сину предложили родиться заново, он бы пожелал не рождаться вовсе.
Благодарности
Спасибо большое всем родственникам и друзьям за то, что меня поддерживали. Спасибо моим животным: Юки, Чейни, Сету.
Не выразить словами, как я благодарен художнице ev. Спасибо за труд и невероятное терпение!
Особую благодарность хочу выразить Коу и Норберто просто за то, что были рядом. Спасибо Ричарду за предложения и идеи.
Читателям: ваша любовь и поддержка заставляют меня чувствовать себя живым. Без вас я бы ни за что не справился. Эта история продолжала бы жить в моей голове, но никогда не оказалась бы на бумаге без вашего внимания к Нуске, Сину и Скидану. Я люблю вас!
Примечания