Рассеивая сумрак. Бессонная война

С выражением, пробирающим холодом до самых вен, он распахнул балконные двери. Син вышел под ливень, а его плечи поползли вниз, словно под огромной тяжестью.

Он заговорил. Хоть шум дождя и гром пытались заглушить его, но Нарид и Вильна смогли расслышать каждое слово:

– Да не будет нарушен закон и не будет попрано величие Скидана. Всей душой и всем сердцем, всем телом и всей своей кровью однажды названный эрдом Скидана принадлежит не себе, а Скидану навеки.

Этот отрывок Священного Писания был знаком им. Они знали, что именно его Син зачитал в день своего восшествия на престол. Однако дальнейшую часть они слышали впервые:

– Кровь эрда – это реки Скидана, его плоть – это земля, на которой возделывают хлеб, а его сердце…

Син вдруг замолк, а его голос дрогнул. Он рывком развернулся к помощникам и медленно подошёл к своему столу. Промокший насквозь, он стоял, держа перед собой дрожащие руки, которые стремительно темнели, покрываясь чёрными отметинами. Ногти удлинялись, превращаясь в когти, но синие глаза оставались такими же ясными.

– Вильна, – обратился Син.

– Да, эрд?

– Кровь эрда – это реки Скидана, его плоть – это земля, на которой возделывают хлеб, а его сердце… Что его сердце?

Вильна содрогнулась. Уставившись на Сина во все глаза, она как никогда робко отозвалась:

– Я не знаю, эрд.

– Вильна!

– Да?

– Я тоже не знаю.

Прогрохотал гром. Молния кривой линией вновь разорвала небо, осветив комнату. И лицо Сина, потерянное настолько, что, казалось, он даже не осознавал, где находился.

Но эрд, видимо, не мог так просто сдаться. Выпрямившись, он стал расхаживать по комнате, зачитывая новый отрывок. Помощники с трудом могли вдохнуть в наполненном тёмной дэ помещении, но всё равно боялись отвести от Сина взгляд.

– Поступь эрда ровна, а поступки его непогрешимы. Глаза, не запятнанные земными страстями, видят только страдания народа. Святое и единственное желание эрда – защитить свой народ. Как отец, он держит в своих… безгрешных… руках жизни тысяч людей. Но если он отказывается видеть…

Синие радужки подёрнулись красным, а по белкам расползлись чёрные пятна. Син, склонив голову набок, смотрел на своих помощников. Ужас пробрал их, когда он закончил:

– Но если он отказывается видеть страдания своего народа, он заслуживает смерти.

Син некоторое время молчал и не шевелился. Тогда Нарид обошёл поваленный стол и поставил на ножки кресло. Затем медленно подвёл к нему эрда и усадил.

Свесив голову, Син сложил дрожащие руки на коленях и переплёл пальцы. Его когти раздирали кожу. В безумном порыве он продолжал себя убеждать, начав снова:

– Грехи человека, который творит зло, простительны. Грехи эрда, причиняющего зло своему народу, не могут быть прощены. Сотни тысяч людей смотрят на эрда, вверяя ему свои жизни.

Не успели помощники опомниться, как раздался взрыв. Тёмная энергия заметалась по комнате, уничтожая всё. Вильна обнажила меч, а Нарид – посох; они скрылись под двойной завесой из огня и льда.

Когда их оборона пала, всё закончилось. Покои оказались уничтожены, а двери снесены с петель.

Син стоял повернувшись к ним спиной и сложив всё ещё трясущиеся руки у поясницы. Он хрипло обратился:

– Вторая помощница Вильна!

– Да, эрд?

– Приказываю северному гарнизону отступить от границ с Дарвелем. Все корпуса, расположенные от вересковых пустошей до столицы, снять с постов и отправить в казармы.

– Но эрд!..

Она не закончила, потому что Син в тот же миг развернулся. Тёмная магия сорвалась с его тела, волной прокатилась по комнате, взметнув пыль, а затем врезалась в помощников, прибив их к стене. Вильна глухо простонала, а Нарид, успевший облепить стену льдом, с хрустом врезался в него и склонил голову.

Все вновь молчали, а затем подал голос Нарид:

– Да, высший сурии эрд Син. Я всё подготовлю.

Вильна со скрипом стиснула челюсти, а затем, ударив кулаком по полу, закричала:

– Син, если ты думаешь, что это поможет…

– Я ничего не думаю, вторая помощница Вильна, – холодно отозвался эрд, а затем пересёк комнату и склонился над ней. Его глаза были пусты, как безлюдная улица ночью. Его лицо было холодно, как вековой камень, обточенный дождями и ветром. – Я не прощу себя, если подставлю под удар народ Скидана. Но я не смогу жить, если позволю погибнуть ему.

Вильна сглотнула и, шипя, мотнула головой. Да, они могут эвакуировать жителей Эрьяры, но что дальше? Что, если вся армия Дарвеля вместе с Тиамой окажутся на пороге столицы, а затем двинутся вглубь страны? Куда им тогда уводить людей? Как им тогда восстанавливать оборону и фронт? Этого нельзя допустить. Вильна всю свою жизнь провела, воюя с Дарвелем и его объединённой армией.

Пустить их в сердце страны равносильно тому, чтобы признать поражение, а Скидан – частью Дарвельской империи.

Но Син стоял, непоколебимо взирая на свою помощницу, растянувшуюся на полу. Он уже принял решение – он уже о нём жалел.

Однако все собравшиеся здесь знали, что Син не мог поступить иначе.

Оставшись в одиночестве, Син снова вышел на балкон. Гроза продолжалась, а молнии всполохами выхватывали его фигуру, освещая непроницаемое выражение на лице.