Рассеивая сумрак. Бессонная война

В самом дурно пахнущем углу, облокотившись на стену дома, валялся рир, облачённый в драный чёрный плащ. Не было видно ни его лица, ни тела, но Вильна застыла как вкопанная, чувствуя, как к горлу подкатывает желчь.

– Так это был ты. Думал, я не узнаю твоей энергии, потому что слаба?! Не-ет! С того самого дня я навсегда запомнила это чувство! Ты, ранивший наших милых девочек, убийца учителя!

Вильна, всегда чувствовавшая превосходство в бою, всё же понимала, что так просто этого рира не одолеть, но всё равно обнажила меч и бросилась в атаку.

А что ей терять? Что вообще осталось у неё, кроме чувства долга? Ни семьи, ни достижений, ни будущего…

Когда меч Вильны был готов пронзить рира в самое сердце, тот вдруг медленно поднял голову, а его взгляд голубых глаз прожёг офицера: ей казалось, что всё её тело от головы до пят охватило ледяное пламя.

Клинок будто бы соскользнул и пробил каменную стену, воткнувшись в неё на половину лезвия. Сверху посыпались пыль и мелкие камешки, но рир не обратил на это никакого внимания. Он очень долго смотрел на Вильну, как заворожённый, словно наяву ему явилось видение о будущем или прошлом.

Вильна же с ужасом изучала лицо своего бывшего соученика: его кожу словно коркой покрыли странные чёрные рытвины – узоры, похожие на виноградные лозы; белки его налились чернотой, и казалось, даже влага, скопившаяся в уголках глаз, была цвета дёгтя.

Он был худ и бледен: скулы выпирали из-под натянутой кожи. Волосы были взлохмачены и нечёсаны, и, возможно, Вильна признала бы свою ошибку и решила, что напала на какого-то бродягу, но этот рир даже на грани голодной смерти был невероятно красив благодаря необыкновенно правильным и аккуратным чертам лица. От него, развалившегося в подворотне и дожидающегося своей смерти, не исходило никакого неприятного запаха, а лицо его было гладко выбрито.

Вильна скривила губы. Она схватилась за рукоять, желая нанести второй удар, как вдруг остановилась. Её парализовал непонятный страх. Рир не выглядел испуганным и не пытался защищаться… Он вдруг улыбнулся. И в улыбке его было столько радостного ожидания, что руки арцентки невольно опустились, а оружие распалось на частицы.

– Син… Ты… хочешь, чтобы я убила тебя?

– У тебя вряд ли получится, но я не против попробовать.

Бровь Вильны в недоумении взметнулась. Он что, смеётся над ней? Думает, она неспособна добить какого-то изголодавшегося больного рира?

– Ты всегда был слишком высокого мнения о себе! И когда ранил Фэнни с Айли… И когда убил нашего учителя, нашего учителя, Галана, Син! Пришёл ли ты, чтобы раскаяться? Объяснил ли нам, как это произошло?! – Вильна не сдержалась и перешла на крик. На самом деле эти вопросы мучили её долгое время. Как Син мог так поступить? Как он мог ответить на любовь учителя и своих соучениц предательством?

– Нет, Вильна, нет, – вдруг покачал головой Син. Всё это время он не шевелился, возможно, был слишком истощён для этого.

– Что «нет», Син?! Ты оправдываешься?! Что, правда глаза колет?! – кричала она, схватив рира за рубаху. Она трясла его так разъярённо, что по земле покатились оторванные пуговицы. Но Син продолжал смотреть на неё пустыми глазами, что злило ещё сильнее.

– Никто ненавидит меня сильнее, чем я сам, – очень тихо и коротко отозвался он, и тогда его ясный взгляд померк, словно он с головой провалился в ледяной колодец.

– Тогда почему ты не умер?! Почему не покончил с собой, не утонул в ближайшем болоте, не упал со скалы?! Почему, Син, почему?! – Вильна трясла обмякшее тело всё сильнее, скрипела от злобы зубами, но не находила в себе мужества, чтобы ударить или прикончить поверженного противника.

– Я пытался так много раз, что тебе и не снилось, – тихо проговорил Син, в упор глядя на арцентку. Он почти не моргал, не отводил глаз и говорил так уверенно, что… Вильне было трудно заподозрить его во лжи.

– Докажи, – вдруг хмуро отозвалась она и практически швырнула молодого мужчину наземь. Послышался глухой стук – кажется, Син неплохо приложился головой о каменную стену, но Вильна ни на секунду не испытала жалости и даже самодовольно хмыкнула.

Син только слабо улыбнулся:

– Одолжи оружие. Моё не способно меня ранить.

Вильна только горько рассмеялась:

– Не ожидала ничего другого от всесильного Сина Рирьярда! Так любить себя, чтобы оружие даже отказывалось ранить твою физиономию!

Хоть арцентка на секунду поколебалась, но всё же вновь обнажила длинный тяжёлый клинок. Однако Син не стал дожидаться, пока Вильна передаст ему в руки орудие – он просто аккуратно взялся за лезвие, опустив остриё ниже, а затем подался вперёд. Рир грудиной налетел на меч – послышался омерзительный треск, и с шумом хлынула кровь. Вильна даже поморщилась, наблюдая, как судорожно сокращаются мышцы рира – он практически висел на внезапно потяжелевшем лезвии, с его одежд рекой стекала кровь, но сам он молчал, лишь низко повесив голову.

Вильна ждала. Минуту, пять минут, десять. Сильный металлический запах бил в ноздри, а концентрация тёмной энергии в воздухе только повышалась.

Арцентка непонимающе приподняла бровь.