Рассекречено внешней разведкой

На днях он прислал в Центр срочную телеграмму, породившую что-то схожее с растерянностью среди его кураторов. В ней сообщалось, что Штайн — один из агентов, с которыми работает Семен, — постоянно общаясь с высокопоставленными дипломатами, получил достоверные сведения о том, что советник натовской страны ищет покупателя «любых документов своего посольства за умеренную цену». Этот дипломат крупно проигрался и, попав в трудное положение, залез в кассу посольства. Скрывать растрату стало уже невозможно, и он упросил Штайна, владельца крупного и престижного ювелирного магазина, взять под залог, вполцены, наиболее дорогие украшения его супруги, о чем она пока не догадывается.

Ситуация, как мы говорим, «пожарная», не терпящая промедления, и вместе с тем достаточно острая: не игра ли это контрразведки, не «прокололся» ли на чем-либо Штайн? Таких случаев немало.

Узнал обо всем этом я, естественно, от своего начальника. Вызвав, он молча протянул шифровку. Прочитав ее, я совершенно непроизвольно, по вполне российскому обыкновению, почесал в затылке. На этом, как я понял, обсуждение закончилось, и начальник изложил свои директивы:

— Вчитайся в бумаги, прикинь предложения — надо же наверху все согласовать — и завтра же вылетай. Случай действительно не рядовой, страна-то ведь натовская, там есть, наверное, что посмотреть. И хочется, и колется… На месте повнимательнее разберись, а на Семена не шибко полагайся — он, ты знаешь, в излишней трезвости не замечен, да и работает он с агентом как-то неровно: то месяцами ничего нет, то вдруг почти вербовочная ситуация подворачивается.

Внимательно перечитал досье, придирчиво цепляясь к каждой мелочи. Очень уж противоречив Штайн — то покладист, то капризен, временами открыт и прямодушен, а то — груб до вздорности. За годы сотрудничества прошел через множество рук, а это, как ни крути, — устойчивый признак неприятия его нашими оперработниками, стремившимися, видимо, от него поскорее избавиться.

Завербовали его ребята из военной контрразведки «Смерш» еще в 1944 году в одном из вологодских спецлагерей для военнопленных с дальним, очевидно, прицелом на использование в послевоенном мире. Разговор с ним строился на базе его социал-демократических убеждений и неприятия главенствующей в фашистской Германии нацистской идеологии. К его безусловным, но еще лагерным заслугам следовало бы отнести разработку группы профашистски настроенных офицеров и выявление среди них активных карателей. А потом — продолжительное бездействие. Внимательно выслушав очередное задание, на следующей встрече с оперработником он уверял, что «реальных возможностей для его выполнения не оказалось». Вновь заработал лишь тогда, когда узнал, что первая партия военнопленных готовится к возвращению на Родину. Контрразведчики с готовностью переслали его агентурное дело в разведку.

Возвратившись домой, Штайн активно включился в политическую деятельность, став вскоре членом регионального правления социал-демократов, а затем и центрального. С нашей помощью он через два года, уже заседал в парламенте. Чувствовалось, что он ценит нашу заботу и старается быть полезным — от него регулярно поступала содержательная информация по внешнеполитическим вопросам и об остром противоборстве между основными политическими силами внутри страны.

Среди парламентских секретарей он нашел подругу из именитой фамилии, втайне от нас женился на ней и, завершив первый депутатский раунд, неожиданно исчез. Депутат парламента, пусть даже бывший, не иголка. Нашли его в престижном пригороде столицы в довольно богатом доме. С его слов, разочаровавшись в честности и чистоте политической борьбы, он рассорился с партийными лидерами, вы-. шел из партии и твердо решил жить спокойно и заниматься только наследственным бизнесом супруги — торговлей ювелирными изделиями.

«В таком качестве я вряд ли буду вам полезен, — решительно заявил Штайн, — да и рисковать благополучием семьи я бы не хотел».

Второй аргумент был, безусловно, превалирующим.

Через несколько лет он объявился в соседней,־ родственной по языку, стране в роли совладельца, а вскоре — единоличного хозяина ювелирного магазина, весьма популярного как среди дипломатов, так и местной элиты. Перед ним широко распахнулись двери правительственных учреждений и иностранных посольств — он стал постоянным гостем на государственных приемах и дипломатических раутах.

Попав в поле зрения нашей Службы, он вновь решительно отказался от сотрудничества.

Семен Иваныч ничего этого, однако, не знал, ибо их пути со Штайном никогда не пересекались. Им занимались другие сотрудники, да и сам Сеня, по соображениям конспирации, крайне редко навещал наше посольство.