Расшифровано временем

И словно метнулась к ней земля с кочками и кустиками, стволы березок и прутики лозы — все наплыло и остановилось перед нею, близкое, замкнутое в круглом окуляре. Она чуть повела прицелом и увидела чистую полосу песчаного берега, овально срезанную окуляром кромку воды. А на берегу — Варя, от удивления даже закусила губу — сидел в трусах парень. Сидел почти так, как Левка, на корточках, подобрав высоко колени. Варя видела часть его крепкой загорелой спины и повернутое широкое молодое лицо. Оно тоже было загорелым, лишь на лбу оставалась белая полоса, видимо, от постоянного ношения головного убора. Затем парень лег на песок, поправил упавшие волосы и принялся читать газету, но читал странно: в руках его был карандаш, он что-то коротко писал им на газете, подносил карандаш к губам, задумывался и снова писал. Похоже было, будто решал он кроссворд, — свободно, расслабленно, по- пляжному парень развалился на горячем песке. Затем он поднял голову, глянул в сторону озера — вроде кто-то его окликнул, закивал и опять уставился в газету, поигрывая карандашом.

Варя сдвинула винтовку чуть вправо и тут же увидела, что из воды вышла женщина. Голая. Попрыгала на одной ноге, вытряхивая из уха воду. Отжала короткие волосы. Шагнула к парню. Женщина была молода, но уже не девическими были пухлый покат ее плеч и большая грудь. Утираясь, она наклонилась к парню. Они говорили о чем-то. Оба теперь были в круге прицела. Но конус мушки Варя держала на лбу немца — лицо его теперь было повернуто к ней. Обыкновенное человеческое лицо. Даже приятное, с широким разлетом бровей, скуластое. Не было на нем никакой печати жестокости или злобы. Лицо молодого крепкотелого парня в коротких синих трусах с белой полоской по бокам. Варя медлила.

В снайперской Вариной книжке по графам были занесены даты ее выстрелов, количество убитых и подписи наблюдателей, подтверждавшие, что пули попали в цель… Двадцать три такие записи… Пилотки и каски, серо-зеленые мундиры и летние военные рубахи с открытым воротом и с темными пятнами под мышками, нашитые на одежду орлы и кружочки со свастикой, черепа на кокардах и свисавшие с плеч ремни автоматов… Помнит Варя лишь это, но не лица тех, кому все это принадлежало. И она сняла палец со спускового крючка, оторвалась от окуляра. Парень и женщина рядом, и все, что окружало их мирно и безмятежно, — сразу же пропало, отброшенное расстоянием назад, на свое прежнее место, — за несколько сот метров в глубину вражеской обороны.

Варя хотела, чтобы парень скорее оделся. Она не боялась, что цель исчезнет, — полутора минут достаточно, чтобы все это увидеть снова: она делала пять прицельных выстрелов в минуту.

Утерев пот, стекавший из-под каски по вискам к глазницам, Варя почти ощутила прохладу воды, блестевшей на полных руках и высоких бедрах женщины, вышедшей из озера. «Интересно, рожала она или нет?» — подумала Варя, опять пристраивая теплый приклад к щеке.

Теперь она увидела их снова порознь; женщина была уже одета: в сапогах, в форменной юбке и кителе, в руках она держала сумку с большим белым почтовым знаком — рожок и крылья. «Полевая почта», — поняла Варя. А парень тем временем, разбежавшись, бултыхнулся в воду. Много раз Варя видела, как купаются именно так: ныряют, болтая над водой ногами, затем, вынырнув, трясут головой, протирают ладонями глаза. Наверное, все люди в мире делают одно и то же, когда купаются. Варя понимала, что женщина может уйти, и не смотрела в ее сторону.

А парень уже одевался. Господи! Чтоб переодеться, он так знакомо обмотался полотенцем, сволок синие и натянул белые трусы, а те, что снял, стал выкручивать неумело, по-мужски — правой рукой к себе — и, выкрутив, завернул их в полотенце, предварительно стряхнув налипший песок. И вот он уже в галифе и сапогах, широко расставив ноги, причесывается. Из той же кучки одежды, которую Варя видела все время, но как бы отдельно от него, он берет китель, ремень с кобурой. Ладный, застегнутый на все петельки, аккуратно перепоясанный, осторожно, чтоб не смять пробор, надевает высокую офицерскую фуражку… Немцу осталось только прикурить от зажигалки, вмонтированной в портсигар. И когда дым сигареты после длительной сладкой затяжки слегка затуманил, размывая черты лица офицера, Варя потянула спусковой крючок…

Когда потом она посмотрела на свои маленькие часики — подарок тети Жени, — то с удивлением отметила, что с момента, как засела в этой воронке, и до выстрела прошло всего двадцать семь минут.

Долгий путь

«Я должна возглавить совет регентов, — сказала Анна-Мария».

«Но как быть с Карлом?»

«Вы мужчина или скопец? Задавать женщине подобные вопросы! Или вы способны зарезать только теленка, зажарить на вертеле и хрустеть корочкой с его сочной ляжки, нашпигованной салом дикого кабана, которого убьют ваши слуги?»

«Я понял вас».

«Ступайте…»