Рассказ о самых стойких

Извлечение этих металлов тогда производилось прокаливанием с селитрой (способ Вокелена) и хлорированием при высокой температуре с добавлением поваренной соли (по Велеру), а также другими способами.

Сравнивая эти способы, выясняя условия, при которых рационально применение каждого из них, Клаус получил ошеломляющий побочный результат. В остатках, которые считались практически не содержащими платины, ее оказалось очень много - 10 процентов!

"Этот неожиданной факт,- писал Клаус,- побудил меня подвергнуть критическому переисследованию" способ И. Дёберейнера, который тогда применялся и состоял "в употреблении известкового молока для отделения платины и других металлов" в полной темноте, "ибо свет заставляет осаждаться платину".

Проведя многочисленные опыты "при самом точном наблюдении всех требований... с возможной осмотрительностью", Клаус пришел к выводу, что применяемый способ не обеспечивает надежного отделения платины.

"Справедливо, что раствор нечистой платины дает после обрабатывания известью при осаждении нашатырем весьма чистую нашатырную соль платины, но этот факт основывается не на предположении Дёберейнера, что этим способом отделяются прочие металлы известью в виде окисей, но на следующем обстоятельстве: что от действия оснований на хлористые соединения прочих металлов, преимущественно иридия, эти соединения разлагаются и переходят в другие, которые не преобразуют с нашатырем труднорастворимых двойных солей, в чем и состоит главное действие извести при употреблении способа Дёберейнера".

Сообщение Клауса о низком извлечении платины всполошило столичное начальство, вплоть до министра финансов.

Клаусу немедленно выделили для изыскания способа уменьшить потери еще 20 фунтов остатков и 300 рублей серебром "на реагенции" с обязательством "доставить горному ведомству как результаты своих исследований, так и полученные при том металлы".

"Испытав многие способы отделения платиновых металлов" и убедившись в их несовершенстве, Клаус ставят опыт за опытом в поисках лучшего решения.

Пожар, охвативший Казань, не пощадил и его лабораторию. Лишь через полгода удалось продолжить работы в условиях, терпимых лишь для энтузиастов.

При сплавлении проб с селитрой и при обработке их хлором "происходило отделение осмиевой кислоты, от действия которой нельзя защитить себя. Она принадлежит к самым вредным веществам. Я много терпел от нее",- эти слова Клауса очень сдержанно характеризуют обстановку. Мучительный кашель, слезотечение, воспаление легких - все это пережил Клаус и помогавшие ему препаратор и два служителя. Их хватило ненадолго, и Клаус продолжал опыты в одиночестве, "привязывая ко рту мокрую губку".

Потребовался почти год для разработки нового способа извлечения платины как из руды, так и из остатков. Клаус положил в его основу различное воздействие буры на хлористые соединения платиновых металлов. Этот способ признали "более простым и эффективным, чем прочие доныне употребляемые", а затраты горного ведомства "на реагенции" оправданными. Клаус составил систематическую сводку методов анализа и рекомендаций по использованию платиновых остатков. Программа была полностью выполнена, но Клаус работу не прекратил.

В 1841-1843 годах он был так поглощен исследованиями, что по его словам, "... внешний мир исчез из кругозора... Два полных года я кряхтел над этим с раннего утра до поздней ночи, жил только в лаборатории, там обедал и пил чай, и при этом стал ужасным эмпириком".

Что же заставило профессора, очень общительного, по отзывам современников, облечь себя на такое подвижничество?

Причиной была выходящая за обычные рамки тщательность, с которой он проводил наблюдения. Даже вкус вещества Клаус пунктуально фиксировал; он установил, в частности, что у одного из соединений осмия вкус "острый, перцеобразный", а у другого "сначала слегка сладкий, потом немного горьковат" и т. д.

Такие дегустации однажды завершились "трехнедельной болезнью полости рта с образованием пузырей" и содействовали зачислению Клауса в разряд чудаков, но - победителей не судят!

Столь же скрупулезно, как вкус, Клаус зорким взглядом художника улавливал малейшие цветовые изменения при реакциях, что и приблизило его к успеху. Здесь следует привести цитату длинную, но дающую достаточно ясно представление о том, как это было.