Рассказ о самых стойких

"Исследуя ту часть сплава остатков с селитрой, которая не растворима в воде,- пишет Клаус,- я смешал жидкость (полученную после отделения осмиевой кислоты) с раствором поташа до щелочной реакции и получил обильный осадок водной окиси железа желто-бурого цвета, который я оставил на несколько дней в жидкости, причем он получил черно-бурый цвет. Это окрашивание приписывал я осадившейся окиси иридия, но подозревал в ней также присутствие некоторого количества окиси родия, и потому я собрал нечистую окись железа, растворил ее в соляной кислоте и получил темный, пурпурово-красный, почти черный, непрозрачный раствор. Это явление удивило меня потому, что ни одна из известных мне окисей не растворяется в кислотах таким цветом. Из этого раствора получил я через прибавление цинка металлический порошок, который вел себя не так, как иридий и родий, а именно: смешанный с поваренной солью и обработанный хлором, при калильном жаре, он дал черно-бурую массу, растворившуюся в воде померанцево-желтым цветом. Этот раствор, цвет которого легко можно было различить от растворов иридия и родия и смеси растворов обоих металлов, дал с аммиаком черный бархатный осадок и, обработанный сероводородом, при отделении черного сернистого металла, получил густой сапфирово-синий цвет. Ни иридий, ни родий и ни один из других металлов не вел себя таким образом. Хлористый калий и аммоний дали с этим веществом труднорастворимые соли, которые не отличались от двойных солей двуххлористого иридия. Такое сходство побудило меня сначала принять металл за нечистый иридий, но необыкновенные реакции могли произойти и от неизвестного мне тела..."

Так началась погоня за "телом", которое от синей окиси иридия отличалось сапфировым оттенком, а в соединении с аммиаком, как выяснилось позднее, обладало вкусом "еще более едким, чем у едкого калия".

Задачу несколько облегчило лишь то, что Клаус имел возможность (и терпение) многократно повторять опыты. 15 фунтов остатков было сплавлено с селитрой и при дальнейшей обработке получено 150 литров раствора, содержащего иридий и неизвестное тело. При смешивании с сильно насыщенным раствором поташа образовался белый осадок.

"Это тело имело все свойства описанной Озанном окиси рутения,- отметил Клаус.- Нерастворимая часть состояла из кремнезема, содержащего титановую кислоту и, вероятно, цирконовую землю".

Таким образом, Клаус подтвердил правильность вывода, к которому пришел Озанн при проверке своих опытов: нерастворимый осадок нового элемента не содержал "и, следовательно, должен быть исключен из ряда простых тел". Но Клаус заметил еще и то, мимо чего прошел Озанн. Тщательно изучая раствор, полученный при обработке белого порошка соляной кислоты, он получил вещество, которое, "будучи сварено с азотной кислотой, давало померанцево-желтый раствор, окрашиваемый сероводородом в синий цвет".

Так не вело себя никакое известное вещество! При дальнейших долгих опытах были получены "кусочки серовато-белого цвета с металлическим блеском, похоже, во более темные, чем иридий".

Клаус назвал этот металл рутением "в честь нашего отечества" (по латыни Rutenia-это Россия), а также и в уважении усилий Озанна, который был близок к цели.

"Более целого года трудился я, но наконец открыл легкий и верный способ добывания нового металла рутения на изучение его свойств и соединений".

В сентябре 1844 года Клаус послал образцы соли рутения и описание нового элемента в Стокгольм Берцелиусу и в Петербург академику Гессу.

Приговор Берцелиуса был суров и решителен: ваш образец - нечистая соль иридия.

Клаус сразу же и столь же решительно ответил, что при всем уважении к г. Берцелиусу он не может с ним согласиться.

Ответ еще не успел дойти до Стокгольма, как Клаус получил от Берцелиуса новое письмо, написанное через 8 дней после первого. В нем Берцелиус взял назад свое заключение, признал, что присланный ему образец соль неизвестного металла. Он объяснил причину своей ошибки тем, что, проводя параллельно анализ соли, полученной от Клауса, и своей двойной соли хлоридов иридия, не нашел между ними разницы. Она выявилась лишь через неделю, когда из раствора соли Клауса выпал черный осадок.

25 октября 1844 года на заседании Академии наук в Петербурге было торжественно объявлено об открытии нового элемента, 57-го по общему счету и первого в нашей стране.

Весь мир облетело сообщение о "русском члене платинового семейства". К этому времени уже было получено 6 граммов рутения.