Читаем Рассказ предка полностью

Вернемся к русскому эксперименту, демонстрирующему скорость, с которой может происходить одомашнивание, и вероятность, что в качестве побочного продукта отбора на приручаемость последует вереница сопутствующих эффектов. Вполне возможно, что коровы, свиньи, лошади, овцы, козы, цыплята, гуси, утки и верблюды следовали путем, который был столь же быстр и столь же богат неожиданными побочными эффектами. Также кажется вероятным, что мы сами после аграрной революции эволюционировали параллельным курсом одомашнивания в направлении нашей собственной версии приручаемости и связанных с ней побочных черт.

В некоторых случаях история нашего собственного приручения ясно записана в наших генах. Классическим примером, тщательно задокументированным Уильямом Дарэмом (William Durham) в его книге "Coevolution", является переносимость лактозы.


Молоко – продукт детского питания, не "предназначенный" для взрослых и изначально непригодный для них. Лактоза, сахар в молоке, требует особый фермент, лактазу, для своего усвоения. (Кстати, это терминологическое соглашение стоит запомнить. Название фермента будет часто образовываться добавлением "-аза" к первой части названия вещества, на которое он воздействует). У молодых млекопитающих выключается ген, который производит лактазу, после того, как они достигают возраста естественного отнимания от груди. Они, конечно, не лишаются гена. Гены, необходимые только в детстве, не удаляются из генома даже у бабочек, которые должны носить большое количество генов, необходимых только для создания гусениц. Но выработка лактазы выключается у человеческих младенцев в возрасте приблизительно четырех лет под влиянием другого, регулирующего гена. Свежее молоко заставляет взрослых чувствовать себя плохо, с симптомами от вздутия живота и кишечных спазмов до диареи и рвоты.

Всех взрослых? Нет, конечно, нет. Есть исключения. Я – одно из них, и есть большая вероятность, что Вы также. Мое обобщение касалось человеческого вида в целом и косвенно дикого Homo sapiens, от которого все мы произошли. Это так же, как если бы я сказал, что "волки – большие, жестокие, хищные животные, которые охотятся стаями и воют на луну", хорошо зная, что пекинесы и йоркширские терьеры опровергая это. Разница в том, что у нас есть отдельное слово "собака" для одомашненного волка, но нет для одомашненного человека. Гены домашних животных изменились в результате поколений контакта с человечеством, невольно следуя тем же курсом, что и гены серебристо-чёрной лисицы. Гены (некоторых) людей изменились в результате поколений контакта с домашними животными. Переносимость лактозы, кажется, развилась у меньшей части племен, включая тутси Руанды (и, в меньшей степени, их традиционных врагов хуту), скотоводов фульбе Западной Африки (хотя, что интересно, не у оседлой ветви фульбе), у синдхов Северной Индии, туарегов Западной Африки, бежа Северо-Восточной Африки и некоторых европейских племен, от которых я, и, возможно, Вы происходите. Существенно, что общей для всех этих племен является история скотоводства.


В другом конце спектра — народы, которые сохранили нормальную человеческую непереносимость лактозы у взрослых, включая китайцев, японцев, инуитов, большинство американских индейцев, яванцев, фиджийцев, австралийских аборигенов, иранцев, ливанцев, турок, тамилов, цейлонцев, тунисцев, и множество африканских племен, таких как сан, и тсван, зулусы, коса и свази Южной Африки, динка и нуэр Северной Африки, и йорубу и игбо Западной Африки. У этих непереносящих лактозу народов общее то, что у них нет истории скотоводства. Есть поучительные исключения. Традиционная диета масаев Восточной Африки состоит, кроме всего прочего, еще из молока и крови, и можно было бы предположить, что они особенно терпимы к лактозе. Однако дело обстоит не так, вероятно потому, что они створаживают свое молоко, прежде чем потреблять. Как и в случае с сыром, лактоза в значительной степени удаляется бактериями. Это один из способов избавиться от нежелательных эффектов – отказаться от самого продукта. Другой способ — изменить Ваши гены. Это произошло в других скотоводческих племенах, упомянутых выше.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Память. Пронзительные откровения о том, как мы запоминаем и почему забываем
Память. Пронзительные откровения о том, как мы запоминаем и почему забываем

Эта книга предлагает по-новому взглянуть на одного из самых верных друзей и одновременно самого давнего из заклятых врагов человека: память. Вы узнаете не только о том, как работает память, но и о том, почему она несовершенна и почему на нее нельзя полностью полагаться.Элизабет Лофтус, профессор психологии, одна из самых влиятельных современных исследователей, внесшая огромный вклад в понимание реконструктивной природы человеческой памяти, делится своими наблюдениями над тем, как работает память, собранными за 40 лет ее теоретической, экспериментальной и практической деятельности.«Изменчивость человеческой памяти – это одновременно озадачивающее и досадное явление. Оно подразумевает, что наше прошлое, возможно, было вовсе не таким, каким мы его помним. Оно подрывает саму основу правды и уверенности в том, что нам известно. Нам удобнее думать, что где-то в нашем мозге лежат по-настоящему верные воспоминания, как бы глубоко они ни были спрятаны, и что они полностью соответствуют происходившим с нами событиям. К сожалению, правда состоит в том, что мы устроены иначе…»Элизабет Лофтус

Элизабет Лофтус

Научная литература / Психология / Образование и наука