Представьте, насколько отличным должно быть развитие для бделлоидных коловраток. Далекие от того, чтобы быть втянутыми генофондом в нормальное состояние, они даже не имеют генофонда. Сама идея генофонда не имеет никакого смысла, если нет пола (
Естественный отбор, по-видимому, имеет место среди бделлоидов, но это должен быть совсем другая его разновидность, отличная от привычного естественного отбора в остальном животном мире. Где есть половое смешение генов, структура, монументально высеченная естественным отбором, является генофондом. Хорошие гены имеют свойство статистически помогать выживать отдельным телам, в которых они находятся. Плохие гены приводят к их смерти. В половом размножении животных смерти и воспроизводства самих отдельных животных составляют события отбора, но отдаленное следствие состоит в изменении статистического распределения генов в генофонде. Поэтому генофонд, как я сказал, является объектом внимания дарвинистского скульптора.
Кроме того, одобрены гены, способные сотрудничать с другими генами в построении тел. Именно поэтому тела – такие гармоничные машины выживания. Правильный способ взглянуть на это, учитывая пол, состоит в том, что гены непрерывно испытываются на фоне различных генетических обстановок. В каждом поколении ген перетасовывается в новую команду компаньонов, что означает другие гены, с которыми он разделяет тело в каждом конкретном случае. Гены, которые являются обычно хорошими компаньонами, хорошо приспосабливаются к другим и хорошо кооперируются с ними, имеют тенденцию быть в командах победителей – что означает успешные отдельные тела, которые передают их потомству. Плохо кооперирующиеся гены обычно оказываются в командах, которые становятся проигравшими – что означает неудачные тела, которые умирают до размножения.
Набор ближайших генов, с которыми он должен кооперироваться – тот, с которыми он разделяет тело – нынешнее тело. Но в долгосрочной перспективе набор генов, с которыми он должен сотрудничать, представляет собой все гены генофонда, поскольку с ними он неоднократно сталкивается, когда перепрыгивает из тела в тело в следующее поколение. Поэтому я говорю, что генофонд видов – структура, монументально высеченная естественным отбором. При ближайшем рассмотрении естественный отбор является дифференцированным выживанием и воспроизводством всех особей – особей, которые генофонд подбрасывает как образцы того, что он может сделать. Еще раз, ничего этого нельзя сказать относительно бделлоидных коловраток. Ничего похожего на ваяние генофонда не происходит, поскольку нет никакого генофонда для ваяния. У бделлоидных коловраток есть всего один большой ген.
Я только что привлек внимание к тому, что является следствием пола, это не теория о пользе пола, не теория о том, почему пол возник изначально. Но если бы я когда-либо должен был попытаться создать теорию преимущества пола; если бы я когда-либо попытался серьезно критиковать «неотъемлемую особенность наблюдаемой ситуации», я начал бы приблизительно с этого. И я слушал бы снова и снова «Рассказ Коловратки». Эти крошечные, незаметные жители луж и болотной сырости могут дать ключ к разгадке неразрешенного парадокса эволюции. Что плохого в бесполом размножении, если бделлоидные коловратки живут с ним так долго? Или, если оно подходит для них, почему остальные из нас не используют его и не экономят на огромной двойной стоимости пола?
Рассказ Моллюска