Рассказ предка

Ветвь книдарий. Порядок ветвления книдарий (медуз, кораллов, морских анемонов и им подобных) и гребневиков фактически не решен. Позиция большинства авторов – или одни, или другие (или иногда оба) являются ближайшими живыми родственниками двусторонне-симметричных животных. Некоторые молекулярные данные указывают, что книдарии могут занимать эту позицию. К сожалению, форма и ветвление подгрупп среди примерно 9 000 видов книдарий также оспариваются, но фундаментальное разделение между линиями с развитой стадией медузы или без нее в их жизненном цикле (см. текст) широко распространено.

Изображения, слева направо: пятнисто-белый розовый анемон (Urticina lofotensis); лептомедуза (Aequorea sp.). [Иллюстрация добавлена переводчиком]

Наша странствующая группа червей и их потомков теперь раздулась до очень больших размеров, и все мы идем дальше в прошлое, к Свиданию 28, где к нам присоединяются книдарии. Они включают пресноводных гидр и более знакомых морских актиний, кораллы и медуз, все очень отличаются от червей. В отличие от двусторонне-симметричных, они являются радиально-симметричными, со ртом в центре. У них нет заметной головы, нет переда или зада, нет левой или правой стороны, только верх или низ.

Какова дата свидания? Что ж, кто знает? Чтобы изобразить пункты свиданий в соразмерных положениях на диаграммах, которые их сопровождают, необходимо проставить дату. Но здесь, в глубине веков, существует такая большая неопределенность, что мы не можем сделать ничего лучше, чем растянуть наши даты на ближайшие 50 или даже 100 миллионов лет. Меньшие промежутки придали бы ложное ощущение точности. Некоторые авторы были бы не согласны с сотнями миллионов лет.

Поскольку они являются одними из наших самых отдаленных кузенов среди животных (некоторые даже были когда-то перепутаны с растениями), книдарии часто расцениваются как очень примитивные. Конечно, это не так – у них было столько же времени, чтобы развиться со времен Копредка 28, как и у нас. Но верно, что у них отсутствуют многие особенности, которые мы расцениваем как прогрессивные у животных. У них нет органов чувств дальнего действия, их нервная система – разбросанная сеть, не сосредоточенная в мозгу, ганглииях или главных нервных тяжах, и их пищеварительный орган – единственная, обычно незамысловатая полость только с одним отверстием, ртом, который также используется вместо заднего прохода.

С другой стороны, не многие животные могли бы заявить, что изменили карту мира. Книдарии создают острова: острова, на которых Вы можете жить; острова, достаточно большие, чтобы нуждаться в аэропорту и разместить его. Большой Барьерный риф свыше 2 000 километров длиной. Именно Чарльз Дарвин определил, как такие коралловые рифы сформировались, мы увидим это в «Рассказе Полипа». Книдарии также включают наиболее опасных в мире ядовитых животных, крайним примером являются кубомедузы, которые заставляют благоразумных австралийских купальщиков носить нейлоновые трико. Используемое книдариями оружие замечательно по различным причинам, в дополнение к их огромной силе. В отличие от змеиных клыков или жала скорпиона или шершня, жало медузы появляется из клетки как миниатюрный гарпун. Тысячи клеток, названных стрекательными (или иногда нематоцистами, но это, собственно – просто одна из вариаций стрекательных), каждая со своим собственным гарпуном размером с клетку, названным жгучим волоском (cnida). Knide по-гречески – крапива, и это дает книдариям их название. Не все они столь же опасны для нас, как кубомедузы, и многие даже не причиняют боли. Когда Вы касаетесь щупалец актинии, «липкое» ощущение на Ваших пальцах вызвано сцеплением сотен крошечных гарпунов, каждый на конце своей собственной небольшой нити, которая прикрепляет его к анемону.

Вероятно, самый сложный орган среди любых клеток. Поперечное сечение гарпуна книдарии.