Рассказ предка

Поскольку слово «коралл» используется и для организма, и для твердого материала, который им создан, я буду потворствовать капризу и позаимствую у Дарвина более старое слово «полип» для кораллового организма, который поведал этот рассказ. Коралловые организмы, или полипы, преобразуют свой мир в течение сотен тысяч лет, строя на мертвых скелетах своих собственных прошлых поколений, чтобы соорудить огромные подводные горы: волностойкие неприступные валы. Прежде чем умереть, коралл объединяется с бесчисленными другими кораллами, чтобы улучшить мир, в котором будут жить будущие кораллы. И не только будущие кораллы, но и будущие поколения огромного и замысловатого сообщества животных и растений. Идея сообщества будет главным тезисом этого рассказа.

Иллюстрация напротив демонстрирует остров Херон, один из островов Большого Барьерного рифа, который я посетил (дважды). Здания, усеявшие ближний конец небольшого острова, дают общее представление о масштабе. Огромная светлая область, окружающая сам остров, является рифом, на котором остров – только самая высокая вершина, покрытая песком, сделанным из измельченного коралла (большая его часть прошла через кишки рыб), на котором растет ограниченный набор растений, поддерживая такую же ограниченную фауну наземных животных. Для объектов, которые полностью созданы живыми существами, коралловые рифы являются большими, и буровые скважины показывают, что некоторые из них имеют глубину сотни метров. Остров Херон – лишь один из больше чем 1 000 островов и почти 3 000 рифов, которые составляют Большой Барьерный риф, образующий дугу в 2 000 километров вокруг северо-западной части Австралии. Большой Барьерный риф, как часто говорится – насколько это правда, не знаю – единственное свидетельство жизни на нашей планете, достаточно большое, чтобы быть видимым от космоса. Он, также говорят, является родиной 30 процентов морских существ в мире, но снова же, я не очень уверен, что это означает – что считалось? Неважно, Большой Барьерный риф – совершенно замечательный объект, и он был полностью построен маленькими животными, похожими на актиний, названными кораллами или полипами. Живые полипы занимают только поверхностные слои кораллового рифа. Ниже их, до глубины сотен метров в некоторых океанских атоллах – скелеты их предшественников, уплотненные в известняк.

Не многие животные могли бы заявить, что изменили карту мира. Остров Херон на Большом Барьерном рифе.

В настоящее время только кораллы строят рифы, но в более ранние геологические эры у них не было такой монополии. Рифы также были неоднократно построены морскими водорослями, губками, моллюсками и трубчатыми червями. Большой успех самих коралловых организмов, кажется, происходит от их ассоциации с микроскопическими морскими водорослями, которые живут в их клетках и фотосинтезируют на освещенной солнцем отмели, к конечной выгоде кораллов. У этих морских водорослей, названных зооксантелла, есть множество различных цветных пигментов для того, чтобы улавливать свет, чем объясняется ярко фотогеничный внешний вид коралловых рифов. Не удивительно, что кораллы когда-то считались растениями. Они получают большую часть своей пищи тем же способом, что и растения, и они конкурируют за свет, как растения. Оставалось только ожидать, что они примут подобные формы. Кроме того, их старание затмить и не остаться в тени приводит к целому сообществу кораллов, принимающих вид лесного полога. И, как любой лес, коралловый риф также является родиной большого сообщества других существ.

Коралловые рифы чрезвычайно увеличивают «экопространство» района. Как выразился мой коллега Ричард Саутвуд (Richard Southwood) в своей книге «История жизни»:

Где иначе была бы скальная порода или песок со столбом воды над ним, риф предоставляет сложную трехмерную структуру с большим количеством дополнительных поверхностей, со многими трещинами и маленькими пещерами.

Леса делают то же самое, увеличивая эффективную площадь поверхности, доступную для биологической деятельности и заселения. Увеличенное экопространство – то, что мы ожидаем обнаружить в сложных экологических сообществах. Коралловые рифы являются вместилищем огромного разнообразия животных всех видов, удобно устроившихся в каждом углу и закоулке предоставленного огромного экопространства.

Нечто подобное происходит в органах тела. Человеческий мозг увеличивает свою эффективную поверхность и, следовательно, свою функциональную способность благодаря сложному складкообразованию. Не может быть случайностью, что «коралл-мозговик» так поразительно его напоминает.