Рассказ предка

Эта идея сообщества как составленного из единиц низшего уровня, которые процветают в присутствии дуг друга, претворяется в жизнь. Даже в пределах единственной клетки применяется этот принцип. Большинство клеток животных вмещают сообщества бактерий, настолько всесторонне интегрированных в бесперебойную работу клетки, что их бактериальное происхождение только недавно стало понятно. Митохондрии, когда-то свободно живущие бактерии, являются столь же необходимыми для работы наших клеток, как наши клетки для них. Их гены процветают в присутствии наших, так же как наши процветают в присутствии их. Клетки растений неспособны к фотосинтезу. Это химическое колдовство совершается чужими рабочими, первоначально бактериями, теперь перемаркированными в хлоропласты. Травоядные, такие как жвачные и термиты, в значительной степени неспособны к самостоятельному перевариванию целлюлозы. Но они способны находить и жевать растения (см. «Рассказ Миксотрихи»). Ниша, предложенная их заполненными растительностью кишечниками, эксплуатируется симбиотическими микроорганизмами, которые обладают биохимической квалификацией, необходимой, чтобы эффективно переварить растительный материал. Существа со взаимодополняющими специальностями процветают в присутствии друг друга.

Я хочу добавить к этому знакомому вопросу, что процесс зеркально отображается на уровне «собственных» генов каждого вида. Весь геном белого медведя или пингвина, каймана или гуанко, является экологическим сообществом генов, которые процветают в присутствии друг друга. Непосредственное место действия этого процветания – внутренний мир клеток. Но долгосрочное место действия – генофонд видов. Учитывая половое размножение, генофонд является средой обитания каждого гена, поскольку они перекопировались и перекомпоновывались на протяжении поколений.

СВИДАНИЕ 29. ГРЕБНЕВИКИ

Ветвь гребневиков. Двусторонне-симметричных животных, вместе с книдариями и гребневиками, иногда относят к «эуметазоям». В результате некоторых молекулярных исследований 80 известных видов гребневиков размещены здесь как самые отдаленные родственники остальных, но это положение не окончательно.

Гребневики, присоединившиеся к нам на Свидании 29 – одни из самых красивых среди всех странствующих животных. Поверхностная схожесть заставила неправильно отнести их к категории медуз. Их обычно размещали в том же типе, который был известен как кишечнополостные, превознося их общую особенность – факт, что главная полость тела является также пищеварительной камерой. У них также имеется простая нервная сеть, как у книдарий, и их тела построены аналогично, всего из двух (оспариваемо) слоев ткани. Однако соотношение современных доказательств предполагает, что книдарии – более близкие кузены нам, чем гребневикам: иначе говоря, книдарии присоединяются к путешествию «перед тем», как присоединяются гребневики. Все же я не чувствую достаточной уверенности в этом, чтобы указать дату события.

Гребневик (Ctenophore) по-гречески означает «несущий гребенку». «Гребенки» – торчащие ряды похожих на волосы ресничек, взмахи которых толкают это изящное существо, вместо пульсирующих мышц, которые делают то же самое у поверхностно схожей медузы. Это не быстрая система поступательных движений, но она, по-видимому, работает довольно неплохо, не для активного преследования добычи, а для своего рода самостоятельного улучшения величины захвата, чего достигли медузы. Из-за их схожести с медузами и их нежной желеобразной консистенции гребневики известны в английском языке как гребенчатое желе (comb jellies). Их не много видов – всего лишь приблизительно 100 – но общее число особей не маленькое, и они служат украшением, по любым стандартам, всех океанов мира. Волны синхронных движений отзываются в рядах гребенок сверхъестественными переливами.

Слишком хороша для пояса богини Венеры (Cestum veneris).