Расскажи, чтобы победить

Жизненная цель Уолли внезапно пришла в соответствие с его истинной сущностью – вот в чем была причина этого обновления. Ощущение правильности, подлинности происходящего пришло к нему оттого, что рецепт достался ему от родной тети, которая взяла его к себе и позаботилась о нем, когда он оказался в беде. Она дарила ему любовь и доброту, которые он теперь вкладывал в свою выпечку. Теперь к нему пришла внутренняя гармония, поскольку он зарабатывал на жизнь занятием, в которое верил всем сердцем.

– Ты знаешь, мое печенье отражает мое ощущение от жизни, – сказал Уолли. – Мое печенье – это я.

Как раньше, еще в шоу-бизнесе, Уолли раздавал свое печенье в качестве пригласительного билета к общению, точно так же и теперь он угощал и печеньем, и его историей прессу, покупателей и инвесторов. Он рассказывал о своей тете, о том, как любовь и заботу, которую она давала ему, он теперь вкладывает в то, что делает. В самое короткое время Уолли превратился в главного героя истории под названием «Famous Amos», истории, которая согревает вам сердце, когда вы едите его выпечку. Как бы сентиментально все это ни звучало, на основе этой истории был создан национальный бренд, и настолько неотразимый, что его немедленно захотела приобрести Kellogg Company. Он отлично работает и до сих пор, хотя прошло уже 30 лет с момента, когда Уолли его продал. Хотя печенье делается уже не из тех дорогостоящих, максимально качественных ингредиентов, которые использовал Уолли, оно все еще популярно во всей стране, и именно из-за того, что покупатели помнят и любят историю его появления. Где бы Уолли ни появился, фанаты до сих пор кричат:

– Знаменитый Амос!

В 1993 году мне выпала честь провести пару дней в компании одного из самых искренних людей на земле, прирожденного лидера Нельсона Манделы. Мандела, глава южноафриканского движения против апартеида, позвонил мне – в то время генеральному директору Sony Entertainment – с просьбой организовать празднование его 75 летнего юбилея в Лос-Анджелесе. Прошло только три года с момента его освобождения от почти 30 летнего заключения, к которому он был приговорен за сопротивление правлению белого меньшинства. Чуть позднее, в том же 93 м, его наградят Нобелевской премией мира, а год спустя он займет пост президента Южной Африки, возглавив первое истинно демократическое правительство. Но в тот момент политическая судьба Манделы все еще оставалась неопределенной. Он играл ключевую роль в разработке плана по созданию Правительства национального единства, исключительно необычного и рискованного проекта, предполагавшего подключить к управлению страной и представителей прежнего режима, и новых лидеров из разнообразных расовых групп и политических партий. Мало кто на Западе мог поверить в успех такого правительства после 45 лет кровопролития и ненависти, которые спровоцировала политика апартеида. Однако новому руководству страны было бы не обойтись без дипломатической, культурной и – самое главное – экономической помощи Запада. Поэтому Мандела решил приехать в Америку и постараться изменить господствующие представления о его стране и добиться большей поддержки своему видению новой мирной ЮАР. Я, разумеется, выразил полную готовность быть ему полезным.

Мандела спросил, смогу ли я, помимо праздника, организовать ему несколько личных встреч с рядом бизнес-лидеров. Так я и получил возможность в течение нескольких дней наблюдать и слушать Манделу. Среди прочего он рассказал историю, придававшую особенную силу и убедительность его призыву участвовать в будущем Южной Африки.

– Мое заключение длилось уже 27 лет, – начал он, – когда один из тюремщиков, с которым мы сблизились за это время, по секрету сообщил мне, что скоро меня выпустят.

Мандела видел, что тюремщик переживает и радуется за него. Этот человек был убежден: наступил момент торжества, однако у самого Манделы были другие чувства.

– Мне было грустно за этого человека, с которым мы так часто беседовали. Он не понимал, что мой дух и мои убеждения никогда и не были за решеткой.

...

Мое тело можно было запереть в тюрьме, но не мои мечты. Он не знал: единственный способ отнять у человека свободу – это лишить его возможности мечтать.