Читаем Расскажите вашим детям полностью

Простой библиотекарь оказался замешанным в какую-то подпольную деятельность: умирая мучительной смертью, он благодарит убийц, что наводит на подозрения. Случай оказался настолько странным, что киллеры предприняли попытку встречи с работодателями, чтобы отказаться от задания. Однако контракт разорвать невозможно. Когда герои добираются до последней жертвы, то понимают, что попали в причудливую смесь двух вселенных – мира «С широко закрытыми глазами» (1999) и мира «Плетеного человека» (1973). Просто так политика высокого ранга не убить: большое количество обнаженных людей в масках из соломы проводят культовый обряд с жертвоприношением. Тогда начинается последняя битва между двумя киллерами и обнаженными, крайне агрессивно настроенными сектантами.

«Список смертников» – это необычный и довольно специфичный британский хоррор. Как британское кино оно нетипично. Скорее оно интернационально в том смысле, что вписывается в череду антирелигиозных хорроров начала XXI в. наряду с такими лентами, как «11-11-11» (2011) и «Красный штат» (2011). Интернационален фильм также и потому, что по структуре и динамике сюжета в точности воспроизводит скандально известный «Сербский фильм» (2010). Те, кто видел развязку «Сербского фильма», могут понять, чем примерно закончится «Список смертников». Однако фильм также и национален, потому что многое заимствует из британского кинематографа, в частности из упоминаемого «Плетеного человека». Несмотря на то что картину можно было бы упрекнуть в эклектизме и очевидных заимствованиях, ее главная проблема в том, что это – не вполне сюрреалистический хоррор. Режиссер работает в традициях реализма, стараясь не привлекать для развития сюжета потусторонние силы, но фильму мешает большое число прорех в нарративе. Почему «сектанты» хотят навредить именно главному герою, а зрителю при этом намекают, что он специально выбран для этого задания; что за темную деятельность ведут жертвы из списка смертников; откуда «заказанные» люди знают своего мучителя и зачем благодарят его; какие убеждения исповедуют последователи довольно странного религиозного культа и т. д. – все эти вопросы остаются без ответов.

Подобные фильмы не очень просто снимать в Британии, потому что ужасы, которые воспроизводили бы традиции британского хоррора, сегодня большая редкость. Такие фигуры, как, например, Джейк Уэст, являются скорее самобытными авторами, всего лишь по случаю своего происхождения вписанными в национальный контекст. Заслуга Бена Уитли в том, что его картина стала символом возрождения классического, а не постмодернистского британского хоррора. Уитли, опираясь на известные и узнаваемые культовые фильмы, возобновляет традицию, а не изобретает что-то новое. Пользуясь формулой культового кино, он программирует свою ленту на то, чтобы она получила культовую репутацию. Несмотря на то что такой подход выглядит «вторичным», все-таки он дает определенные гарантии на успех. То же самое можно сказать и о других картинах режиссера. За исключением упоминаемой «Высотки», в которой Уитли, кажется, пробует сказать что-то совершенно новое.

В финале Джон умрет

JOHN DIES AT THE END

США, 2012– 100 МИН.

ДОН КОСКАРЕЛЛИ


Режиссер:

Дон Коскарелли

Продюсеры:

Брэд Барух, Дон Коскарелли, Энди Мейерс

Сценарий:

Дон Коскарелли, Дэвид Вонг (литературная основа)

Операторская работа:

Майк Гиулакис

Монтаж:

Дон Коскарелли, Дональд Милн

Музыка:

Брайан Тайлер

Главные роли:

Чейз Уильямсон, Роб Майес, Пол Джаматти, Клэнси Браун, Глинн Тёрмен, Дат Джонс


Название фильма вводит зрителя в заблуждение. Джон умрет не в финале, а в середине. Но, как выяснится позже, все-таки не умрет, а выживет. Ведь он – один из главных героев, призванный вместе со своим другом Дэвидом, от лица которого ведется рассказ, противостоять паранормальным явлениям. Вкратце сюжет таков. Дэвид Вонг встречается с журналистом. Последний хочет написать историю о том, как Вонг и его друг Джон стали героями, отправившимися в альтернативный нашему мир, и что из всего этого вышло.

Перейти на страницу:

Все книги серии Исследования культуры

Культурные ценности
Культурные ценности

Культурные ценности представляют собой особый объект правового регулирования в силу своей двойственной природы: с одной стороны – это уникальные и незаменимые произведения искусства, с другой – это привлекательный объект инвестирования. Двойственная природа культурных ценностей порождает ряд теоретических и практических вопросов, рассмотренных и проанализированных в настоящей монографии: вопрос правового регулирования и нормативного закрепления культурных ценностей в системе права; проблема соотношения публичных и частных интересов участников международного оборота культурных ценностей; проблемы формирования и заключения типовых контрактов в отношении культурных ценностей; вопрос выбора оптимального способа разрешения споров в сфере международного оборота культурных ценностей.Рекомендуется практикующим юристам, студентам юридических факультетов, бизнесменам, а также частным инвесторам, интересующимся особенностями инвестирования на арт-рынке.

Василиса Олеговна Нешатаева

Юриспруденция
Коллективная чувственность
Коллективная чувственность

Эта книга посвящена антропологическому анализу феномена русского левого авангарда, представленного прежде всего произведениями конструктивистов, производственников и фактографов, сосредоточившихся в 1920-х годах вокруг журналов «ЛЕФ» и «Новый ЛЕФ» и таких институтов, как ИНХУК, ВХУТЕМАС и ГАХН. Левый авангард понимается нами как саморефлектирующая социально-антропологическая практика, нимало не теряющая в своих художественных достоинствах из-за сознательного обращения своих протагонистов к решению политических и бытовых проблем народа, получившего в начале прошлого века возможность социального освобождения. Мы обращаемся с соответствующими интердисциплинарными инструментами анализа к таким разным фигурам, как Андрей Белый и Андрей Платонов, Николай Евреинов и Дзига Вертов, Густав Шпет, Борис Арватов и др. Объединяет столь различных авторов открытие в их произведениях особого слоя чувственности и альтернативной буржуазно-индивидуалистической структуры бессознательного, которые описываются нами провокативным понятием «коллективная чувственность». Коллективность означает здесь не внешнюю социальную организацию, а имманентный строй образов соответствующих художественных произведений-вещей, позволяющий им одновременно выступать полезными и целесообразными, удобными и эстетически безупречными.Книга адресована широкому кругу гуманитариев – специалистам по философии литературы и искусства, компаративистам, художникам.

Игорь Михайлович Чубаров

Культурология
Постыдное удовольствие
Постыдное удовольствие

До недавнего времени считалось, что интеллектуалы не любят, не могут или не должны любить массовую культуру. Те же, кто ее почему-то любят, считают это постыдным удовольствием. Однако последние 20 лет интеллектуалы на Западе стали осмыслять популярную культуру, обнаруживая в ней философскую глубину или же скрытую или явную пропаганду. Отмечая, что удовольствие от потребления массовой культуры и главным образом ее основной формы – кинематографа – не является постыдным, автор, совмещая киноведение с философским и социально-политическим анализом, показывает, как политическая философия может сегодня работать с массовой культурой. Где это возможно, опираясь на методологию философов – марксистов Славоя Жижека и Фредрика Джеймисона, автор политико-философски прочитывает современный американский кинематограф и некоторые мультсериалы. На конкретных примерах автор выясняет, как работают идеологии в большом голливудском кино: радикализм, консерватизм, патриотизм, либерализм и феминизм. Также в книге на примерах американского кинематографа прослеживается переход от эпохи модерна к постмодерну и отмечается, каким образом в эру постмодерна некоторые низкие жанры и феномены, не будучи массовыми в 1970-х, вдруг стали мейнстримными.Книга будет интересна молодым философам, политологам, культурологам, киноведам и всем тем, кому важно не только смотреть массовое кино, но и размышлять о нем. Текст окажется полезным главным образом для тех, кто со стыдом или без него наслаждается массовой культурой. Прочтение этой книги поможет найти интеллектуальные оправдания вашим постыдным удовольствиям.

Александр Владимирович Павлов , Александр В. Павлов

Кино / Культурология / Образование и наука
Спор о Платоне
Спор о Платоне

Интеллектуальное сообщество, сложившееся вокруг немецкого поэта Штефана Георге (1868–1933), сыграло весьма важную роль в истории идей рубежа веков и первой трети XX столетия. Воздействие «Круга Георге» простирается далеко за пределы собственно поэтики или литературы и затрагивает историю, педагогику, философию, экономику. Своебразное георгеанское толкование политики влилось в жизнестроительный проект целого поколения накануне нацистской катастрофы. Одной из ключевых моделей Круга была платоновская Академия, а сам Георге трактовался как «Платон сегодня». Платону георгеанцы посвятили целый ряд книг, статей, переводов, призванных конкурировать с университетским платоноведением. Как оно реагировало на эту странную столь неакадемическую академию? Монография М. Маяцкого, опирающаяся на опубликованные и архивные материалы, посвящена этому аспекту деятельности Круга Георге и анализу его влияния на науку о Платоне.Автор книги – М.А. Маяцкий, PhD, профессор отделения культурологии факультета философии НИУ ВШЭ.

Михаил Александрович Маяцкий

Философия

Похожие книги

Кристофер Нолан. Фильмы, загадки и чудеса культового режиссера
Кристофер Нолан. Фильмы, загадки и чудеса культового режиссера

«Кристофер Нолан: фильмы, загадки и чудеса культового режиссера» – это исследование феномена Кристофера Нолана, самого загадочного и коммерчески успешного режиссера современности, созданное при его участии. Опираясь на интервью, взятые за три года бесед, Том Шон, известный американский кинокритик и профессор Нью-Йоркского университета, приоткрывает завесу тайны, окутавшей жизнь и творчество Нолана, который «долгое время совершенствовал искусство говорить о своих фильмах, при этом ничего не рассказывая о себе».В разговоре с Шоном, режиссер размышляет об эволюции своих кинокартин, а также говорит о музыке, архитектуре, художниках и писателях, повлиявших на его творческое видение и послужившими вдохновением для его работ. Откровения Нолана сопровождаются неизданными фотографиями, набросками сцен и раскадровками из личного архива режиссера. Том Шон органично вплетает диалог в повествование о днях, проведенных режиссером в школе-интернате в Англии, первых шагах в карьере и последовавшем за этим успехе. Эта книга – одновременно личный взгляд кинокритика на одного из самых известных творцов современного кинематографа и соавторское исследование творческого пути Кристофера Нолана.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Том Шон

Биографии и Мемуары / Кино / Документальное