Рассказики

… мимо вагона S-bahn (открытого метро) проплывали дома, разрисованные разноцветными загогулинами - рекламные щиты с знакомыми по американским фильмам названиями - почерневшие стены дворцов с осколочными отметками последней войны – но это потом, это ж еще Восток!

станция Friedrichstrasse, бывшая граница

перегон по искореженной нейтральной полосе, с оставшимися еще сторожевыми вышками и размалеванными остатками стены – уже разравниваемой под будущую парковку.

следующая остановка: Lehrter Bahnhof и первый сверкающий стеклом фасад за рядами невыразительных мастерских и гаражей.

West Berlin, Kurfurstendamm.

где было много огней, и еще такие гирлянды маленьких лампочек на деревьях, и сантаклаусы в витринах. Ярко одетые прохожие были празднично возбуждены и, как мне показалось, относились к какой-то другой, незнакомой и удивительной породе людей. А еще панки такие, с красными гребнями (и у каждого по собаке), сидящие у стен и что-то хрипло орущие по-немецки, ух ты.

(и все это озарено мягким светом совершенной сказки)

около станции Zoo стояли котлы с дымящимся супом, рядом – чан с горячим глинтвейном, разливаемым в пластиковые стаканчики – и все за бесплатно. Ну я ж так и знал! – возликовал я. Значит, выжить тут очень легко – просто, каждый вечер будем приходить сюда…

кто ж знал, что 25 декабря, Рождество (о котором я как-то позабыл), тут не каждый день?

* * *

дальше начались восторги, о которых неинтересно…

(хотя вот нет же ничего чудеснее банкомата, правда? Подходят к нему люди, что-то в него суют, а он дает деньги – нет, ну каково?).

… совершенно переполненные местными чудесами, мы ходили по рождественскому Курфюрстендамму, пока не стало поздно. На опустевшей Zoo валялись пивные банки. Полицейские в резиновых перчатках брезгливо ворошили бесчувственных пьяных панков – и те вздыхали себе под нос что-то совсем уж запредельное. Нам захотелось спать.

вернувшись к благотворительному глинтвейну, я взял стаканчик, встал в очередь, и спросил очень потрепанного, волосатого и бородатого типа: «А где тут в Берлине можно спать? На вокзале, или где-нибудь?»

“ Was?”

английского тот не знал, но потом разобрался:

“Schlafen? Keine Probleme! Mein Zimmer – Ost Berlin!”– показывая пальцем в метро.

“What?”

в конце концов, мы друг друга поняли, и, хотя я так и не постиг, что такое «циммер», но «шлафен» (schlafen- wagon, да?) - это было то самое, что нужно. Только вот «Ост Берлин» огорчил – не хотелось возвращаться на Восток от свежеобретенного западного счастия…

* * *

Вернувшись назад, до Александр-платц (какие билеты, да лаааадно? – пренебрежительный взмах рукой), мы пересаживаемся на подземку – и попадаем в самое, наверное, интересное место в Берлине, Германии, да и во всей тогдашней Европе, возможно.

Район Пренцлауэрберг когда-то был рабочим, и за время ГДР сильно обветшал. Туалеты в домах тут были общими, во дворе или на лестнице, отопления не было никакого, кроме печей, топившихся углем (на улицах вкусно попахивало угольным дымком) – жить здесь стало дешево и не престижно, и Пренцлауэрберг потихоньку заселился студентами, художниками и т.п. - «богемой», в общем.