РАССКАЗЫ

— Да они, компьютерщики эти, «матерью» детальку называют, — вздохнула мать натуральная, обыкновенная и обиженно поджала губы. — Сломалась эта самая деталька. Ага…

Нашу печаль по поводу подросткового сленга разорвало дребезжание моего охрипшего от времени звонка.

— Плюха! — радостно подскочила я, в надежде, что веселушка Нюрка сейчас внесёт в наш вялотекущий разговор о подрастающем поколении живую нотку.

Дверь, гостеприимно отверстая, явила нам Чудо. На пороге высилась Мерлин Монро. Каким образом светлый дух дивы посетил наши палестины, мы с оцепеневшей Машкой понять не могли.

— Ой, девчонки! — Монро томно махнула в нашу сторону изящной окольцованной по всем пальцам лапкой — С ума сойти!

Это и есть наша Плюха?! Воистину, сойти…

— Нет, Куршавель это неслыханная скукотища! — Плюха покачивала стройной ножкой, затянутой в шелковистый чулок. — Одни и те же каждый сезон. Ужас!

— Гм… — я опустила нос в пузатый бокал. Последнее, где я была, сумасшедший, несущийся куда-то вскачь деловой Франкфурт-на-Майне. Именно там проходил симпозиум по вопросам новых исследований в области вирусологии.

— Нам бы ваши проблемы! — Машка свирепо фыркнула. — Тут ребёнка в школу не в чем отправить.

— Ему же семнадцать… — попыталась перевести я тему в более мирное для Сырка русло. Но промахнулась.

— Это ты со своими микробами от жизни оторвалась! А у меня, помимо Васи, ещё Любочка и Игорь! И все есть хотят!

— Не с микробами, а вирусами… — сделала я попытку защитить святое. — Угодно тебе знать, мои вирусы…

— Девочки, не ссорьтесь! — взвизгнула Плюшка, более похожая ныне на дорогой торт со взбитыми сливками.

— Помолчала бы! — хором рявкнули мы, ибо красная гадость уже давала себя знать, и наши эмоции принялись фонтанировать не на шутку.

— Не отрывайся я со своими, как ты выражаешься, микробами, сейчас бы, может, пол-Европы не было! — орала я, заходясь от обиды.

— Если бы все бабы с микробами всю жизнь сидели, всей Европы давно бы не было! — центнерной массой надвигалась на меня Сырок. — На дом свой глянь! Ты тут микробов разводишь своих что ли?! Грязища! Противно пить из твоих рюмок, там же пыль столетней давности!!!

— Что ты вопишь-то?! — не выдержала Плюха. — На себя посмотри! Два часа сидим, у тебя одни разговоры, где что подешевле купить, да как алименты у мужика выбить.

— Зато у тебя мужиков по пять на день! — взвилась Машка. — Кукла ты силиконовая!

— И горжусь этим! — разъярилась Плюшка. — Я слежу за собой, в отличие от вас! Одна в инкубатор превратилась, другая в сушёного книжного червя! Жизни в вас ни на грош! Аж скулы сводит. Вместо вина — чернила, вместо мужиков — стиральная машина и микробы!

— Что вы к моим микробам пристали! — меня понесло. — Я без пяти минут доктор наук! На мои работы ссылаются ведущие вирусологи, а вы что?! Толстосумами своими трясёшь? Пятым размером дирижаблей дутых?! А толку?!

— Толку во мне много! Я… я Женщина! А ты свои микробоустойчивые джинсы когда последний раз стирала?! — Машка вскочила и хватанула меня за брючину. Штанина задралась, предоставив на обозрение миру мою бледную лодыжку. — Ха! Да у тебя и щетина на ногах, как у бомжа!

— Зато IQ 150!

— …и полный дом грязи! — победно подвела итог Сырок.

— …и стрижка овечьими ножницами системы «Ощипанная в темноте»! — злорадно захохотала Плюшка.

— Я сама только чёлку!!! — овечьи ножницы меня добили. — Некогда мне по салонам шастать!

— Точно-точно! — внезапно приняла мою сторону Сырок. — Некогда нам! И не на что! Нас мужики разные не спонсируют.

— От вас не то что мужики, микробы разбегутся, — проворчала Нюрка.

— Они и так разбегутся. Хоть хороводы вокруг води, — как-то обмякла Сырок. — Вот что им надо?! Мой-то… Обед всегда на столе, дети ухожены… Убёг! А я по гарнизонам за ним… дура, — Машка загрустила.

Мне стало её жаль. И себя…

— И тупые все. Я своему половину кандидатской сделала. Свои результаты исследований за просто так… Валенок vulgaris! Но амбиций! И что думаете? Кандидатский минимум сдал и поминай, как звали. Блондинку, небось, нашёл… с вакуумом промеж ушей.

— При чём тут блондинки? — Плюшка тряхнула вытравленными дорогими осветлителями волосами. — У нас, считаете, всё в шоколаде? Последний мой… ныл всё, чтоб я рот сделала, — она почмокала пухлыми губками, гордость пластического хирурга. — Сделала. Ой, девчонки, физиономию вот так разбарабанило! — Нюра развела руки, демонстрируя нереальные размеры личины после операции. — Думала, оркестр уж заказывать…

— Ну? — мы сочувственно уставились на подругу.

— Гну! — она понурилась. — Пока в клинике лежала, нашёл какую-то… Ей лет-то, как моему коту!

— Во-во… — снова вздохнула Сырок. — Говорю же!