Рассказы

Он с трудом встал, опираясь на меч, и посмотрел назад. Господин стоял на площадке между этажами немного выше и лицо его было белое, как бумага. Он наверняка излился до дна. Ни один маг после этого долго не протянет, и ни один не способен повторить нечто подобное. Последнее проклятие уходящего, знающего, что ему не жить.

Трамп поднялся и вопросительно посмотрел на императора.

— Тело не должны найти, — прошептал Господин. Нормально говорить он уже не мог. Из последних сил выпрямился, подставляя грудь.

Трамп оскалился согласно. Пусть дрожат, подозревая в любых неприятностях давно умершего. Пусть никогда не смогут доказать его гибель. Пусть верят — император еще вернется!

Одним отточенным движением он пронзил тело своего Господина, отправляя его в Верхний мир. Осмотрелся по сторонам и, подобрав боевой молот, обрушил страшный удар на голову. Еще и еще, пока череп не превратился в кашу. Столкнул тело вниз, на груду других убитых.

С верхних этажей, с высоты тридцать с лишним метров вниз прыгали тяжело раненые, которых успели оттащить раньше. Биться они не могли, жертвой становиться не хотели. Женщины бросали в пролет детей и сами прыгали за ними. Лучше так, чем попасть в плен. Сразу. Впрочем, и осталось их к этому времени совсем не много.

В разбитые ворота начали вновь просачиваться первые группки воинов. Они с ужасом оглядывались, но рано или поздно все одно пойдут вверх. Трамп вздохнул и, не оглядываясь на своих товарищей, приготовился. Немного отдыха не помешает, а потом последняя схватка. Теперь у него не осталось командиров, да и у них тоже. Каждый сам решает, как ему поступить. В пропасть или с клинком в руке встречать врага.

Он успел зарубить двоих, потом его ударили щитом в лицо и скрутили. Выволокли наружу, освободили от остатков разбитых доспехов и одежды, распяв прямо на земле и привязав к вбитым колышкам веревками. Алтаря все одно нет. Появился жрец Единого, в своей неизменной одежде из человеческой кожи, страшно воняющий застарелой кровью и даже на фоне тысяч трупов, вызывающий жутким запахом позывы к рвоте. Самые закаленные воины не любили находиться рядом и вдыхать подобные ароматы.

— Я не запятнал честь и выполнил долг до конца, — прохрипел сквозь выбитые зубы Трамп. — Мне будет хорошо в Верхнем мире.

Он, разрывая связки, дернулся и, выдернув плохо вбитый между каменными плитами колышек, со всей оставшейся силы влепил ногой в грудь наклонившегося жреца. Хорошо попал. Удачно. Прямо почувствовал, как отбил ему всю нутрянку. Изо рта жреца пошла кровь, и он завалился рядом. Удары, посыпавшиеся на него, Трамп уже почти не чувствовал. Все тело один большой синяк и раны. Одной больше, одной меньше.

Теперь прислужники держали его за руки и ноги, навалившись всей тяжестью

— Я жил по Кодексу Воина и никто не может меня упрекнуть в неповиновении законному императору, — снова захрипел Трамп, радуясь в душе, что язык не отрезали. Сплошное нарушение процедуры. Торопятся. Не пойдет им на пользу его смерть. — Меня будут судить по справедливости в том мире и за каждого убитого жреца-кровопийцу простится десять грехов. Нет бесчестья в убийстве бешеного животного.

Не очень то он верил в эти проповеди, но хоть так показать силу духа. Трусов и подлецов в Верхнем мире не уважают. И стоящие вокруг слышат.

Новый жрец, сменивший прибитого, вынул из-за пояса каменный нож. В жертву можно приносить только таким. Медь, бронза, железо или, тем более, сталь — запрещены.

Жрец взмахнул ножом, вонзив его пленнику в грудь. Разрезав ее пошире, он вырвал у него еще сокращающееся сердце и поднял его обеими руками вверх, чтобы видели все. Запел гимн Единому Богу, продолжая держать руки, с которых капала кровь прямо на голову, все время вверх, чтобы небожитель лучше разглядел подношение. Потом небрежно бросил сердце на раскаленную жаровню. В мертвой тишине прекрасно было слышно шипение и разносился запах жареного мяса.

Помощники принялись деловито разрубать жертву на куски, раздавая толпящимся вокруг воинам. Сердце — Богу, остальное людям. Обычно каждый кусок получали не просто так, а в соответствии со вкладом в сражение. Сейчас было не до тонкостей. Слишком дорогой ценой досталась победа. Слишком многие герои никогда не придут за своей долей. Слишком мало жертв.

Сотник присел на камень и осмотрел своих бойцов. Всего семеро осталось. Совсем целых и вовсе нет. Тяжелораненых добили, но и эти пострадали. У всех ранения. Как не крути, а битву эту будут помнить во многих поколениях. Такого накала и ярости он за всю свою тридцатилетнюю службу не помнил. А уж количество погибших перевалило за десятки тысяч. Не скоро смогут собраться серьезные армии. Они все лежат здесь.

Раздал каждому практически равный кусок. Заслужили.

— А, правда, — спросил самый молодой, вытирая руки об одежду, — что император с детства не выносил вкуса жертв? Брюхо не принимало.

— Ты думай, что говоришь. Император у нас нонеча другой.

— Ну этот… Черный Враг Бога Единого, — без особого смущения поправился молодой. Он себе цену знал и в своем кругу не боялся высказываться.