Рассказы

— Мои партнеры и я, — произнес он, — будучи финансируемыми Джеем Баннерсом, приступили к работе в рамках исследовательской программы, которая в перспективе ознаменуется попыткой осуществления первого кругосветного путешествия по Вселенной.

Он замолк. Репортеры хранили тишину.

— Это — мое заявление, — сухо резюмировал Чирам.

В следующее мгновение на него обрушился вал вопросов и восклицаний. Он поднял руку.

— По одному, пожалуйста… Вы, сэр. Какой вопрос у вас?

— Вы действительно имели в виду путешествие вокруг Вселенной, а не вокруг Галактики?

Чирам кивнул:

— Да, вокруг Вселенной.

— А как вы можете быть уверены в том, что она замкнута?

— Мы в этом не уверены, — ответил Чирам, сурово улыбнувшись. — Прямых свидетельств, как вы понимаете, нет, а математические доводы в пользу такой теории довольно слабы. Это всего лишь предположение, и мы ставим на кон свои жизни.

По залу пробежал восхищенный шепоток. Чирам позволил себе немного расслабиться.

— По существующим оценкам, окружность Вселенной составляет от десяти до ста миллиардов световых лет. Мы планируем стартовать с Земли и взять курс… Почти любой курс. По прошествии достаточного периода времени, проведенного в полете с достаточной скоростью, мы надеемся вернуться с противоположного направления.

— Каковы ваши шансы не промахнуться мимо нашей Галактики и Солнечной системы?

Чирам сжал губы. По его мнению, вопрос был сформулирован довольно дилетантски.

— Теоретически, — ответил он, — придерживаясь курса с достаточной точностью, мы естественным образом вернемся в точку отправления. Один из наиболее тщательно исследованных нами вопросов — инженерные аспекты реализации полета по прямой линии. Ошибка в одну сотую угловой секунды при путешествии на сто миллиардов световых лет означает погрешность в сто тысяч парсек. Если мы промахнемся мимо нашей Галактики на такое расстояние, мы будем затеряны навсегда. Так что первейшей задачей является гарантирование математически идеального прямого курса.

— Не можете ли вы брать курс по звездам, находящимся впереди и позади вас?

Чирам покачал головой:

— Свет от звезд, находящихся за нами, не сможет догнать нас. Более того, мы будем сами его постоянно обгонять, из-за чего изображения звезд, оставленных позади, будут накладываться на свет, приходящий от звезд, находящихся по курсу нашего движения. — Он положил свои крепкие руки на стол ладонями вниз. — Это приводит нас ко второй проблеме: системам визуального наблюдения. Наша скорость будет безумной. Если предположить, что нам удастся достигнуть девяностопроцентной эффективности дестриационного поля, то обеспеченная им средняя скорость в шесть-семь тысяч световых лет в секунду позволит нам проделать пусть в сто миллиардов световых лет за шесть месяцев. Воздействие излучения на незащищенные материальные объекты на таких скоростях поистине катастрофично. Даже слабейшие инфракрасные лучи под воздействием эффекта Доплера будут сжаты в сверх-высокоэнергичную гамма-радиацию. Обычный видимый свет станет еще более разрушительным, примерно в тысячу раз, а космические лучи обрушатся на нас с энергией, эквивалентной частоте десять в тридцать первой или тридцать второй степени герц. Я даже не берусь представить себе последствия воздействия такой радиации. Мы работаем над системой наблюдения, которая будет функционировать в таких чудовищных условиях. Боковой обзор, впрочем, проблемы не представляет, так как в направлении, перпендикулярном нашему движению, свет будет падать на корабль, не изменив своей частоты.

— Как скоро вы предполагаете решить эти проблемы?

— Наш прогресс удовлетворителен, — сдержанно ответил Чирам.

— Как вы сможете понять, что вернулись? Ведь галактики могут быть очень похожи друг на друга.

Чирам постучал пальцами по столу.

— Это хороший вопрос. К сожалению, полностью удовлетворительного ответа у меня нет. Мы будем полагаться на свою бдительность и внимательность при изучении каждой галактики соответствующего размера и формы, оказавшейся на нашему пути. Тот факт, что Млечный путь примерно в два раза крупнее среднестатистической галактики обозримой Вселенной, нам поможет. Подводя итог, признаю, что в этом вопросе мы в немалой степени полагаемся на удачу.

— А если предположить, что Вселенная не сферическая, а бесконечная?

Выступающий направил на задавшего вопрос журналиста презрительный взгляд.

— Ваш вопрос абсурден. Как я могу на него ответить?

Репортер мгновенно сориентировался:

— Я имел в виду, установите ли вы некоторый лимит времени, по исчерпании которого запланируете разворот и возвращение?

— Мы считаем, что Вселенная имеет форму сферы, — спокойно ответил Чирам. — В четырехмерном пространстве, разумеется. Мы будем оставаться под постоянным ускорением и наша скорость будет неуклонно возрастать. Если Вселенная — это сфера, мы вернемся, если она бесконечна, то мы будем бесконечно двигаться вперед.

* * *