Рассказы

— Ого. Так ведь это он убил Мэтсона, — Ал Диспейн пересел на мое место, высунулся из окна и плюнул прямо в пожарный кран, до которого было не меньше восьми футов. Я промолчал.

— Если парень, которого ты называешь Большим Подбородком, Мосс Лоренц, то я его знаю. Нужно пробраться в дом. Может, узнаем что-нибудь важное.

— Захват дома, как в боевиках?

— Сдрейфил?

— Я? Конечно, сдрейфил. В гараже стоит машина. Так что скорее всего он держит Греба в доме… и пытается решить, что делать.

— Если это Мосс Лоренц, то у него совсем нет мозгов, — проворчал Диспейн. — Лоренц — первосортный идиот. Он ведет себя разумно только в двух случаях: когда сидит за рулем и когда у него в руках пушка.

— И еще, когда держит кусок свинцовой трубы, — добавил я. — Я хотел сказать, что Греб мог исчезнуть, оставив машину в гараже, и этот Большой Подбородок…

Диспейн нагнулся посмотреть на часы на приборном щитке.

— По-моему, Греб пустился в бега. В противном случае он был бы уже дома. Ему кто-то, наверное, посоветовал смыться.

— Ты пойдешь со мной или нет? — не выдержал я. — Кто мог посоветовать Гребу скрыться?

— Тот, кто уговорил его подменить образцы крови, если это действительно произошло. — Ал Диспейн открыл дверцу, выскользнул из машины и огляделся по сторонам. Он расстегнул плащ и поправил кобуру под мышкой. — Может, мне удастся обдурить Лоренца. Только держи руки все время на виду и, ради бога, не хватайся за револьвер. Это наш единственный шанс.

Мы вернулись на крыльцо.

— Что нужно? — проворчали из-за зеленой шторы.

— Привет, Мосс, — поздоровался Диспейн.

— Кто это?

— Ал Диспейн, Мосс. Я тоже участвую в игре.

Последовало долгое молчание. Затем голос из дома спросил:

— Кто с тобой?

— Парень из Лос-Анджелеса. С ним все в порядке.

— В чем дело? — после очередной паузы.

— Ты один?

— С дамой, но она не слышит тебя.

— Где Греб?

— В самом деле, где этот придурок? В чем дело, легавый? Выкладывай.

Ал Диспейн разговаривал таким спокойным голосом, словно сидел у себя дома и слушал радио.

— Мы работаем на одного и того же человека, Мосс.

— Ха, ха, — раздался недоверчивый смех.

— В Лос-Анджелесе нашли труп Гарри Мэтсона, и городские детективы уже поняли, что это убийство связано со смертью жены Остриэна. Действовать необходимо быстро. Босс устроил себе алиби, уехав на север, а нам что делать?

— Что за труха? — с сомнением пробормотал Лоренц.

— Да, от всего этого что-то дурно пахнет. Похоже, из тебя решили сделать козла отпущения. Открой дверь. Ты же видишь, у нас против тебя ничего нет.

— К тому времени, когда я открою дверь, у вас обязательно что-нибудь появится, — заявил Большой Подбородок.

— Я думал, что ты мужик, а ты ведешь себя, как баба, — стал издеваться Диспейн.

Окно закрылось, и моя рука метнулась к карману.

— Не будь идиотом, — проворчал Ал. — Этот тип наш единственный шанс. Он нужен нам целый и невредимый.

Внутри раздались тихие шаги. Дверь открылась, и в проеме показалась фигура с огромным кольтом в руке. Да, эту обезьяну не зря назвали Большим Подбородком. С его рожи, словно огромный плуг, торчала здоровенная челюсть, Лоренц оказался намного крупнее Диспейна.

— Ну, выкладывай, в чем дело? — рявкнул Мосс Лоренц.

Не обращая никакого внимания на кольт, Ал Диспейн с пустыми руками шагнул вперед и без малейших раздумий неожиданно ударил правой ногой бандита в пах.

Большой Подбородок согнулся и попятился назад, пытаясь спрятаться в доме, но мы насели на него с двух сторон. От неожиданности Лоренц не успел нажать курок. Диспейн нанес ему страшный удар по голове, — а я — по правой руке. Меня, как магнит, притягивала его челюсть, но в правой руке бандит держал пушку, поэтому пришлось выбрать руку. Револьвер вылетел из лапы Мосса Лоренца, он упал на колени, но тут же вскочил, и как разъяренный бык, бросился на нас. Мы достойно встретили громилу. Он рухнул, и мы упали на него сверху.

Диспейн поднялся, перекатил почти потерявшего сознание Лоренца на живот и защелкнул браслеты.

Мы вошли в дом. В левой комнате на столе стояла накрытая газетой лампа. Ал Диспейн снял газету, и мы увидели женщину, лежащую на кровати. По крайней мере, он не убил ее. Женщина лежала в одной тонкой пижаме, широко открыв обезумевшие от страха глаза. Ее руки и ноги в щиколотках и коленях были крепко связаны, рот заклеен пластырем, а из ушей торчала вата. Из-под пластыря доносился какой-то тихий булькающий звук. Диспейн слегка нагнул лампу, и мы увидели, что лицо женщины все в пятнах. У нее было тонкое лицо, крашеные белые волосы с темными корнями.

— Я из полиции, — объявил Ал Диспейн. — Вы миссис Греб?

Женщина дернулась, с мольбой глядя на него. Я вытащил из ее ушей вату и предложил:

— Попробуй еще раз.

— Вы миссис Греб?

Она кивнула.

Ал сильно дернул пластырь. Он стоял, нагнувшись над кроватью с куском пластыря в руке. У этого большого, невозмутимого полицейского, судя по всему, нервов было не больше, чем у бетономешалки.

— Обещаете не кричать? — спросил он.

Миссис Греб с трудом кивнула, и Ал снял руку с ее рта.

— Где Греб? — спросил он.

Она сглотнула, вытерла лоб рукой с красными ногтями и покачала головой.