Рассказы

Их насчитывалось более четырехсот. Если все это в самом деле клиенты Стайнера, то он обладал золотой жилой, не говоря уже о возможности шантажировать всех этих людей.

Любого из списка можно было заподозрить в убийстве. И я не завидовал полисменам, которым вскоре отдам блокнот.

Пытаясь разгадать шифр, я выпил слишком много виски. Примерно в полночь я лег в постель и заснул. Мне приснился человек в окровавленной китайской куртке, который гонялся за голой девушкой с длинными нефритовыми сережками, в то время как я старался снять эту сцену незаряженной фотокамерой.

Глава 5

Утром мне позвонил Фиалка Макги. Я еще не оделся, но уже успел просмотреть газету и про Стайнера ничего в ней не нашел. Фиалка Макги разговаривал бодро — как человек, хорошо выспавшийся и не обремененный слишком большими долгами.

— Как ты там, парень? — начал Фиалка.

Я сказал, что у меня все в порядке, если не считать некоторых личных проблем. Макги как-то рассеянно засмеялся, а потом небрежно промолвил:

— А этот Дравек, которого я присылал к тебе… Ты что-нибудь сделал для него?

— Слишком сильный дождь, — ответил я, если это можно назвать ответом.

— Гм… Похоже, с ним все время происходят приключения. Теперь его машину омывает прибой у рыбачьего причала в Лидо.

Я промолчал, только крепче сжал в руке телефонную трубку.

— Да, — бодро продолжал Макги. — Роскошный новый «кадиллак». Но песок и морская вода здорово его попортили… О, забыл еще одно! В нем нашли труп.

У меня перехватило дыхание.

— Дравека? — прошептал я.

— Нет, какой-то парень. Дравеку я еще не говорил. Машину охраняют. Может, поедешь вместе со мной? — Я согласился. — Поторопись. Я буду у себя в конторе. — И Макги положил трубку.

Я побрился, оделся, наскоро позавтракал и через полчаса подъехал к дому окружного управления. Когда я вошел в кабинет Макги, тот сидел у желтого столика, положив на него шляпу и одну ногу, и разглядывал желтую стену. Он поднялся, взял шляпу, и мы спустились к служебной стоянке, где сели в небольшую закрытую черную машину.

Ночью дождь утих, утро было лазурное и солнечное. В воздухе чувствовалась прохлада, и жизнь казалась бы легкой и свежей, если б не было так неспокойно на душе.

До Лидо было тридцать миль, и первые десять — по улицам города. Макги преодолел все это расстояние за три четверти часа. Наконец мы затормозили возле арки, за которой тянулся длинный черный причал, и вышли из машины.

Перед аркой стояли несколько машин и группа людей. Полисмен на мотоцикле к причалу никого не подпускал. Макги показал ему бронзовую звезду, и мы прошли на пристань, где резко пахло рыбой. Этот запах не исчез даже после двухдневного дождя.

— Вон она, на буксире, — сказал Макги.

Низкий черный буксир пришвартовался в конце причала. Что-то большое, зеленое и никелированное стояло на его палубе перед рулевой рубкой. Вокруг толпились мужчины.

По скользкому трапу мы спустились на буксир.

Макги поздоровался со старшим на буксире — мужчиной в форме цвета хаки и с полисменом в штатском. Трое матросов из команды отошли к рулевой рубке и стали к ней спиной, глядя на нас.

Мы осмотрели машину. Передний бампер и сетка на радиаторе были смяты, одна фара разбита. Краска и никель были поцарапаны о песок, а обивка на сиденьях намокла и почернела. Однако «кадиллак» не стал от этого хуже. Он был окрашен в зеленый цвет двух тонов, а сбоку была нанесена темно-красная полоса.

Мы с Макги заглянули внутрь. На переднем сиденье, припав к рулю и как-то странно нагнув голову, сидел черноволосый худой юноша. Его красивое лицо было синевато-белым. Из-под полузакрытых век тускло поблескивали белки глаз. В открытый рот забился песок. На голове запеклась кровь, которую не совсем смыла морская вода.

Макги крякнул, медленно отошел и положил в рот свою любимую жевательную резинку с запахом фиалки. Из-за этой жвачки он и получил свое прозвище.

— Как это случилось? — деловито спросил я.

Мужчина в форме цвета хаки показал в конец причала: грязно-белые крепкие поручни были сломаны, и оголилась светло-желтая древесина.

— Мы все там внимательно осмотрели. Наверное, удар оказался довольно сильным. Дождь утих тут с вечера, около девяти, а разбитая древесина внутри сухая. Значит, это произошло после дождя. «Кадиллак» упал с причала, когда был прилив и вода стояла высоко. А то машина разбилась бы сильнее. А сегодня утром, когда ребятишки пришли ловить рыбу, машина показалась из-под воды. Мы вытащили ее буксиром. Тогда и увидели этого мертвого парня.

Еще один в форме цвета хаки постучал носком ботинка по полу. Макги взглянул на меня своими хитрыми глазками. Я был сбит с толку и ничего не сказал.

— Этот парень был в дымину пьян, — тихо проговорил Фиалка. — А то разве бы он поехал в такой ливень? Думаю, он любил быстро ездить. Да, это точно, он хорошо набрался.

— Пьяный, черт побери, — сказал мужчина в штатском. — К тому же ему кто-то испортил тормоза в машине. Думаю, это — убийство.

Макги внимательно посмотрел на мужчину, потом обратился к полисмену в форме:

— А вы что думаете?