Рассказы

— Ты уверен в своем решении?

Паренек кивнул.

— Да или нет?

— Да.

— Ты осознаешь, чем именно тебе придется заплатить?

— Да.

— И ты на это согласен? По доброй воле и без всякого принуждения?

— Да. — сказал паренек и его звенящий и немного растерянный голосок поднялся к самым верхушкам елей и отразился внезапным эхом:

— …по доброй воле и без всякого принуждения… без всякого принуждения… без принуждения…

— Хорошо! — подытожил старик, — собирай лапник и разводи костер, готовь все что нужно для ритуала, а я пока отдохну, умаялся совсем, вот здесь посижу, на пенечке.

Юноша засуетился, ломая засохшие ветки и утаптывая снег в середине поляны. Однако, он все равно оставался начеку, стараясь особенно не удаляться от заветной поляны. Заблудиться ночью в зимнем лесу пара пустяков. А выглядеть глупо, бегая по лесу с криками «ау — ау, помогите», ему не хотелось. Выглянет из кустов медведь и спросит, — чего, мол, орешь? Хочешь, чтобы кто-то услышал? Ну, вот я услышал, и чего?

Спустя пару часов, посреди поляны трещал яркий костер, освещая пространство вокруг нестерпимо ярким после ночной прогулки светом. Деревья отбрасывали длинные кривляющиеся тени. Стало еще страшнее, чем недавняя прогулка через ночной лес. Теперь казалось, что вся нечисть зимней ночи внезапно обнаружила их со стариком и собралась вокруг костра, затаилась, неслышно хихикая и причмокивая в темноте. Сейчас костер догорит и вот тогда…

Парнишка, стараясь не обращать внимания на шорохи и вздохи леса, чертил, кабалистические знаки на снегу и вполголоса бормотал нужные слова. Приготовления почти закончены. Обряд он учил наизусть больше месяца и мог повторить без запинки с любого места, даже если его разбудить посредине ночи.

Наконец, все было закончено, и они со стариком встали в середину круга, спина к спине. Голос старика гортанно выкрикивал непонятные фразы, и юноша вторил ему визгливым дискантом. Костер пылал нестерпимым жаром, высекая снопы ярких искр, и отправлял их в полет к верхушкам елей. Ветер свистел в ушах, вьюга разыгралась не на шутку.

И вдруг разом все закончилось….

Костер просто горел, постепенно выдыхаясь. Вокруг все так же скрипели деревья, завывал ветер и размеренно падал снег, подхватываемый порывами ветра. Но что-то неуловимо изменилось вокруг. Навсегда. Что-то страшное произошло, то чего уже нельзя изменить.

Парень все еще стоял посередине поляны, задрав руки к ночному небу.

— Эх, хорошо! — вдруг сказал он, опустил руки, и весело, заразительно засмеялся.

Старик опять скособочился на своем пенечке, обхватив себя руками, и тихо стонал.

— Ну, ты как, дед? — вдруг спросил юноша.

— Голова болит, нога ноет, и дышать совсем нечем — пожаловался старик, тиская грудь.

— Да, я знаю, — задумчиво сказал парнишка, — это старость… и сердечко шалит. Переход был сложным, все-таки года берут свое.

Старик неопределенно промычал.

— Ну что, милок, — сказал парень, — на этом наши пути расходятся навсегда. Ты обрел то, о чем страстно желал, но и заплатил немалую цену. Большенький ужо, должон понимать, что за такое знание иные богачи удавятся, чтобы через то жизть вечную поиметь. Да что я объясняю, сам все увидишь. Проживешь годков шестьсот, поймешь, чего этот ритуал стоит. Дам тебе три совета напоследок, все ж я получил немного больше, за мной и должок.

Парнишка помолчал секунду и продолжил:

— Тело свое, люби, каким бы оно не было, старым, больным или увечным. Люби и заботься о нем. Иначе отвергнет оно тебя, и быть тебе неприкаянной душой, веки вечные, носится между небом и землей, не в силах попасть ни в загробный мир, ни в мир живых.

Старик молчал, затаившись, внимательно слушал. Юноша продолжил монолог:

— Никогда не пытайся взять то, что тебе не принадлежит. Чтобы обряд достойно завершить, одного лишь желания недостаточно, нужна воля, вера и осознание обоих участников. А коли одного из элементов не будет, летать тебе над холмами, веки вечные. Ну да я это уже говорил.

— И последнее, — сказал подросток, после небольшой паузы, — не меняй тело слишком часто, с каждым обменом ты получаешь новые знания и жизненный опыт. Но получая чужое, ты постепенно теряешь свое. Происходит симбиоз. Ты частично становишься тем, в чье тело переселился, и перестаешь быть самим собой. И чем больше обменов телами ты совершишь, тем сильнее будет трансмутация. Никто точно не знает, сколько жизней помещается в голове человека. И не помутится ли твой разум после очередного перехода?

Связь души с телом становится непрочной, истончаясь при каждом переходе. Никому неизвестно, сколько раз можно переходить из тела в тело. А время летит быстро. Любое тело стареет, и остановить этот процесс невозможно. С годами нас, владеющих древним знанием, становится все больше и больше. Чем больше людей будет знать о ритуале, тем больше желающих быть вечно пышущим здоровьем во цвете лет. И может наступить момент, когда на всех желающих попросту не хватит молодых и здоровых тел. И тогда сойдутся в великой битве миллионы бессмертных старцев, ради одного юного тела.

Старик молчал.