Рассказы

— Поистине, — воскликнул он, — здешняя библиотека — это ковчег знаний, плывущий по волнам времени!

— Кстати, — спохватился приор, — перевод той благочестивой поэмы, который вы заказывали, уже готов.

Он сделал знак одному из братьев, и тот принес небольшой, аккуратно переплетенный томик.

— Чудесно, я так мечтал ее получить! — расцвел Аваро, но радость сразу же увяла на его лице. — К сожалению, должен признаться, что не располагаю сейчас нужными средствами, увы…

— Мы будем рады преподнести вам подарок, — улыбнулся приор. Глаза его странно блеснули. — Я знаю, что вы любитель хороших книг.

— О, это слишком! Вы слишком великодушны… Разумеется, я отдам вам долг через некоторое время. Нет-нет, не возражайте, пожалуйста, иначе я откажусь.

Приор, не переставая улыбаться, потихоньку продвигался к дверям, поневоле увлекая за собой Аваро, смущенного и преисполненного благодарности. Тот продолжал болтать на ходу, крепко сжимая в руках обретенную книгу:

— Кстати, о благочестии. Не далее как вчера мессир Кривелли выразил беспокойство, что среди нашей паствы затесались три черные овцы. Трое язычников! Я был возмущен. Как он мог усомниться в действиях аббата Беллини, столь твердо стоящего в Истине, что нам всем нечего и надеяться когда-нибудь достигнуть такого совершенства! Я заявил ему, что крещение наверняка состоится в положенное время, и мессиру Кривелли незачем совать свой длинный нос в эти дела. Да, так я ему и сказал. Кстати, как себя чувствует Паулино?

— Благодарю вас, вполне здоров, — ответил приор, вежливо выпроваживая настырного гостя за каменную арку. Но когда ворота обители, наконец, закрылись за Аваро, приторная улыбка на лице Северина растаяла, а брови озабоченно сдвинулись. «С этим нужно что-то делать», — подумал он.

* * *

Бассо, городской попрошайка. Джанни? Слишком он робок, на мой взгляд. Неделю назад я видел их с этим молодым послушником, Паоло: Джанни чуть не плакал, а Паоло его утешал. Ну, что обычно говорят в таких случаях: «Потерпи, скоро все образуется». Да, сегодня только и слышно, что о пророческом даре Паоло! Если бы он мне обещал, что все образуется, я спокойно улегся бы спать, ни на миг не сомневаясь в благополучном исходе своих дел!

«Лучше бы он не бросался такими обещаниями», — мрачно подумал Кассио.

* * *

Встреча с Джанни Зервасом навела Кассио на некоторые мысли. Название корабля — «Крылатый змей» — напомнило ему о пророчестве. «Как станет прахом ложная личина, то сгинет змей, опутавший весь город, и страждущие обретут покой…» Змей! Что если кто-то не хотел, чтобы предприятие Аваро увенчалось успехом? Заметив уютно освещенное окно таверны на виа Граччиа, Кассио решительно направился туда. Он надеялся найти там доброго собеседника, который знал бы в городе всех и каждого, и был не прочь поговорить по душам. Кассио хотел расспросить об Аваро. Кто мог желать ему зла? Пока у него складывалось впечатление, что торговец был добродушным человеком, не лишенным тщеславия, но пользующимся уважением и любовью горожан. Судя по всему, он был нерасчетлив, однако крайне щепетильно относился к своим долгам. Но вдруг первое впечатление было ошибочным?

В таверне было тесно, дымно и душно. Стоило Кассио переступить порог, как его чуть не сбил с ног поток отборной матросской ругани, адресованной, впрочем, не ему, а хозяину. Можно сказать, Кассио повезло. Он все равно собирался разыскать Джакомо Контуччи, а тот оказался здесь завсегдатаем. Бывший моряк презрительно зыркнул на подошедшего монаха, но кувшин с местным вином, который Кассио предусмотрительно заказал, несколько усмирил его нрав.

Контуччи был уже стар, однако крепок и проворен, как юноша. Одет он был довольно неряшливо: дублет хорош, но изрядно потерт, воротник рубашки грязен, сальные пряди волос свисали на шею. На смуглом лице блестели светлые, словно выгоревшие глаза.

— Не люблю монахов, — с вызовом заявил Контуччи, — особенно ваши монастыри. Когда я плавал с капитаном Арсаго, то стоило нам высадиться на берег, как хитрые монахи живо прятали свое добро за крепкими стенами, да ещё бросали оттуда камни и дерьмо нам на головы!

«Ничего не скажешь, бурная молодость была у этого старика!» — подумал Кассио. Капитан Арсаго был «рыцарем абордажного топора», широко известным в Лигийских морях и, к общей радости, уже десять лет как покойным. Контуччи словно нарочно старался задеть монаха, но Кассио только посмеивался про себя.

Когда терпкая жидкость перекочевала из кувшина в кружку старика, а оттуда — в его бездонную глотку, он слегка подобрел, и язык его развязался.

— Дружбы между ними никогда не водилось, это уж точно! — хмыкнул он в ответ на вопрос о Зервасе и Аваро. — Однажды Томазо обставил Карло Аваро в сделке с сукном из Фельсины. Кроме того, — подмигнул Джакомо, — каджасам их бог запрещает давать деньги в рост, ну а Аваро ничего не мешало обдирать должников, как липку. Великодушие Томазо его бесило.

— Я слышал, вы предложили Аваро выгодное дело?