Рассказы

Этот вечер он снова провел в монастырском саду. Кассио снова и снова перечитывал показания свидетелей, сличал их между собой, срвавнивал со списком, найденным в приходно-расходной книге. Сомнение нашептывало ему, что все его усилия тщетны. Слишком много людей было в тот день на базарной площади, и слишком широко синьор Аваро раскинул свою сеть. Образ добродушного купца-патриарха в сознании Кассио давно развеялся без следа. Как оказалось, Аваро просто обожал выведывать мелкие грешки соседей и использовать их в своих интересах. В списке было пятнадцать человек, правда, большинство из них имели алиби. А больше всех Аваро ненавидел Зерваса. Угрожая раскрыть тайну его дочери, он приуждал Томазо уступать ему самые выгодные сделки. О, у Зерваса была веская причина желать Аваро смерти! Кассио прекрасно его понимал и даже сочувствовал ему. У Зерваса был мотив, но была ли возможность? Когда обнаружили тело, он беседовал с синьором Пезаро. Ранее утром Альдо увел Аваро на встречу, это было доказано. Трактирщик из «Бычьего хвоста» запомнил их обоих. После этого моряка в городе никто не видел. А ювелир Оливьеро? Человек, обнаруживший труп, подозрителен уже сам по себе, но Оливьеро не было в списке. У него не было причин ненавидеть Аваро. Кассио сделал еще один круг по саду. В конце концов, ценой усиленных размышлений ему удалось сократить число подозреваемых до трех человек.

«Нужно срочно что-то предпринять, пока дело не вышло из-под контроля», — думал он. Город бурлит слухами, и если они не найдут виновного, судья Кривелли его назначит.

И он решился. Написал письмо, попросив слугу отнести его в дом Аньезе. Знатная патрицианка Виттория Аньези олицетворяла собой общественное мнение Пичено, ее слово имело в городе большой вес. Вскоре ему принесли ответ. Донна Виттория извещала, что сможет принять его завтра после обеда.

На этом месте читатель может попробовать сам угадать преступника… или дочитать до конца.

Войдя в элегантную гостиную синьоры Аньезе, Кассио на миг оторопел. Он-то рассчитывал поговорить наедине, а комната была полна народу! Здесь была и Луиза Порчелли в кокетливом коричневом платье, и смешливая, добродушная Мария Контарини, и чопорная Тереза Чеккони с брюзгливым выражением лица и молитвенником на коленях. Здесь была даже Нерисса Зервас! Бледная, больше похожая на тень, чем на живого человека. Интересно, каким чудом хозяйке удалось завлечь сюда эту затворницу?

Донна Виттория радушно пригласила всех к столу, где как раз подали вино и великолепный пирог кастаньяччо с пиноли и изюмом. Кассио сидел напротив хозяйки, но от волнения не мог проглотить не кусочка. Что она задумала? Он пришел, надеясь на откровенную беседу. С их первой встречи Виттория показалась ему умной, наблюдательной женщиной, не чуждой иронии. Теперь он убедился, что она действительно умна. И непроницаема, как сфинкс.

— В письме вы сообщили о некоторых затруднениях, которые возникли в деле синьора Аваро, — сказала Виттория. — Вы также упомянули, что нуждаетесь в совете. Признаться, я польщена, — ее губы сложились в тонкую улыбку, но глаза остались холодными.

Эта женщина вела собственную игру, и Кассио не был уверен, на чьей она стороне. В любом случае сейчас был его ход. Он молча вытащил из кармана улику, которую все время носил при себе, аккуратно завернутой в лоскут ткани. Выложил на белую кружевную скатерть пучок спутанных коричневых нитей. Присутствующие здесь синьоры с любопытством наклонились ближе. Кто-то приглушенно ахнул, кто-то зашептал что-то на ухо соседке… Кассио ловил каждый вздох. Потом он заговорил:

— Даже я, человек не искушенный в суконном деле, тем более в шитье и вышивке, могу отличить грубые волокна льна от тонкого шелка. Полагаю, что с вашей помощью я мог бы…

— Хватит! — одна из женщин, присутствовавших в комнате, вдруг вскочила. — Прекратите это! В то утро в лавке Аваро была я.

Кассио поднял голову. Перед ним стояла Нерисса Зервас. Она стиснула пальцы рук, будто пытаясь подавить нервное возбуждение:

— Он угрожал моей дочери! — изможденное лицо донны Нериссы вдруг словно осветилось, исполнившись невиданной силы. — Я пришла к нему, выбрав момент, когда в лавке он был один. Принялась упрашивать его, чтобы он оставил Томаса в покое. Наши дела и так хуже некуда! Аваро только посмеялся. Он даже не обернулся ко мне, занятый своим проклятым зеркалом. У меня под плащом была веревка. Захлестнуть узел, отойти в сторону и дернуть — дело одной минуты. Мне повезло, что никто не вошел в тот момент. Но если бы даже вошел… — Нерисса, задохнувшись, умолкла.

— Довольно, — произнесла донна Виттория. — Сядьте, моя дорогая, выпейте воды. У вас слишком богатое воображение. Нас всех слишком потрясла эта история. Неудивительно, что вам мерещатся всякие ужасы, — и она добавила, обернувшись к Кассио и глядя ему прямо в глаза: — Лично я в тот день вообще не видела Нериссу на площади.

— Я тоже, — отозвалась Луиза Порчелли. — Господи, да все знают, что Нерисса почти не выходит из дома!