Рассказы

- Если он и вынашивал подобные планы, то никогда и ни с кем их не обсуждал. Его власть была здесь, в Затоке, и более он никуда не стремился. По крайней мере, открыто. И обвинения в этом ему не предъявили. Но великий князь был вне себя и требовал как можно быстрее пустить воеводу в расход. Он явно пребывал под каким-то сильным впечатлением и видел в Громовласе самого антихриста. Но не мог этого аргументировать, не выдав своего источника… то есть, того, что к нему обратилась высшая сила. Потому что тогда возникнет новый вопрос, уже к самому государю московскому: а точно ли ты с богом разговаривал? а не дьявол ли в палаты твои наведался?

- Но такие мысли твое начальство тоже не поощряет? – догадался Клебан, мотнув головой в сторону церкви. Краеведческий музей находился под епархиальным патронажем, и копеечную зарплату историографу платили из церковного бюджета. Всё же, трудолюбивые Цыплаковы особо не бедствовали. Валентина преподавала в воскресной школе, а Семён подрабатывал извозом на своей старой «пятерке».

Семён воздержался от комментариев, но по лицу его пробежала тень.

- Ну, а что в итоге сталось с Громовласом? - вернул его Клебан к теме разговора.

- Великий князь слал гонца за гонцом, торопил, угрожал, и Громовласа приговорили к смерти. Но как именно с ним расправились, летопись не рассказывает. Автор ссылается на монастырского хрониста, которому надлежало присутствовать при исполнении приговора. Для расправы воеводу вывезли из Затоки – опасались не то побега, не то народных волнений. Заодно казнили пятерых его верных товарищей, бывших всегда при нём. Их звали «Псами воеводы». Молчаливые и мрачные, они плечом к плечу сопровождали Громовласа всюду, и не оставили его до самого конца. Я на днях буду в монастыре и покопаюсь в архиве целенаправленно. Отобедаешь с нами? У нас грибной суп, гречка с потрохами и компот. Винцо твое откроем…

Клебан посмотрел на часы. Половина четвертого. Суп и гречка с потрохами, конечно, соблазнительны, но… Дома он будет в лучшем случае в восемь, а ему еще нужно вернуть воеводин ставец, да и Димыч притащится болеть за «Спартак».

- Нет, Цыплаков, спасибо тебе. Извини, что отвлек. Поеду. Так ты ручаешься, что посуда стоит двести косарей?

- Ручаюсь, что их можно за нее получить. Больше я, Игнат, уж извини, ни за что ручаться не буду.

- И на том спасибо.

***

Уезжать ему не хотелось. Как и обычно, тянуло остаться на подольше, и плевать, что в столице ждет работа, и привычная, хотя осточертевшая, жизнь, и Димыч с его футболом… Пересилив себя, Клебан уселся за руль, с третьей попытки запустил капризный двигатель и покинул Затоку. Как-нибудь он сюда съездит и приценится к жилью.

…Выворачивая с «пьяной дороги» на бетонку, он утопил педаль газа, набирая скорость. Но, не успел он закончить маневр, как совершенно внезапно впереди всё заволокло темнотой, и по небу хлестнула молния длиной во весь горизонт. И тут же от раската грома содрогнулась земля, машину развернуло поперек полосы.

Ошалело оглядываясь, Клебан увидел, как в домах поселка погас свет…

***

- Ну и дела, - сказал вечером Димыч. Матч «Спартак» - «Арсенал» он смотрел краем глаза, больше прикладывался к пиву. На кухне варился холостяцкий ужин: пачка пельменей. – Так эта байда и впрямь тянет на двести тонн?

- Плюс-минус сколько угодно. Скорее, минус, - огорчил его Клебан. – Еще и без крышки. У тебя есть, кому ее сбыть? Вот и у меня нет. Бес с нею, пусть Саргосян ее толкает знакомым. Не хочу связываться.

- Что ж ты мне не сказал, что повезешь ее показывать?

- Чтобы ты потом в подельники не попал, - мягко ответил Клебан. – Ошурков не любит, если по складу без его ведома шарят.

- Да уж. Он где нормальный, а где и беспощаден… Послушай, Игнат. Кажется, я тоже кое-что понял. Про клиента.

- Поделись, - разрешил Клебан и подлил ему пива в граненый стакан.

Ставец он возвратил на склад, а служебную «Оку» - на стоянку возле офиса, потратив на всё про всё два с половиной часа.

- Ты помнишь, когда мы по лестнице поднимались, наверху бабка кого-то честила? По типу: как не совестно, сперва до инфаркта дедушку довели, теперь еще и…, а дальше я не слышал. И дверь хлопнула. Так вот, по-моему, она этого мужика распекала. Мне еще подумалось, что он не в своей квартире, но я тогда концы с концами не свёл…

- Ну он и не скрывал, что не в своей, - напомнил Клебан. – Квартира – дедова, а жирный хмырь просто решил нажиться…

- Не совсем. Смотри: там по всему подъезду были листовки наклеены. Мол, жилец такой-то квартиры не платит долг, с ним работает коллекторское агентство, и подпись еще: инспектор по взысканию задолженности… какой-то там. Ну и всякие угрозы, как они это умеют. А снизу, под основным текстом требование срочно связаться, и телефон.

- И что?

- А то, что квартира указана та самая, и телефон тебе мужик именно тот дал.

- Ты запомнил цифры, но не запомнил фамилию? - изумился Клебан.