Рассказы. Девяностые годы

Миссис Баггинс, женщина средних лет, рослая, сухопарая, с хитрецой в слегка раскосых, бесцветных глазах, с длинными зубами и властным выражением лица, неодобрительно разглядывала свою новую жилицу. Моррис сказал Салли, что миссис Баггинс — женщина работящая, что она много моложе своего мужа и держит в руках и его, и все дело. Вполне вероятно, решила Салли.

— Если бы Моррис предупредил нас, что вы приедете, мы бы вам палатку поставили или ребята освободили бы один из сараев, — пробурчала она.

— Ничего, — успокоила ее Салли, — я привыкла ночевать без удобств, а сегодня я так устала, что усну где угодно. Высплюсь хорошенько и буду свежа, как роза.

— У нас тут розы не водятся, — насмешливо отрезала хозяйка и пошла прочь.

Бедная женщина, подумала Салли, она очень недовольна, что Моррис навязал ей свою жену. Верно, боится, что придется нянчиться с беспомощной неженкой, вот почему она так неприветлива. Салли решила на другой же день подружиться с миссис Баггинс и показать ей, что отнюдь не намерена разыгрывать в Хэннане важную даму.

Допив чай и доев толстый ломоть хлеба с маслом, принесенный хозяйкой, Салли осталась сидеть на своем сундучке, глядя на широко раскинувшуюся равнину, покрытую густым кустарником, и на ясное зеленоватое небо, где поблескивали первые звездочки. Она дивилась судьбе, которая привела ее и Морриса в эту унылую, почти дикую страну.

Неужели то, о чем говорил Моррис, когда-нибудь сбудется? И они найдут золото — частицу тех огромных золотых залежей, которые прячет в своих недрах темная земля, — станут богатыми, обеспеченными людьми, будут путешествовать по свету и приедут к его родным победителями, как мечтал Моррис? Нет, не верится, это — как волшебная сказка. С другими людьми, может, и бывает, но не с ней и Моррисом. Салли предчувствовала, что удача не придет к ним так легко.

Моррис и раньше обольщал ее картинами счастливого будущего — и на ферме, и потом в Южном Кресте. Правда, тут может выйти по-другому, размышляла она. Здесь человеку не надо так тяжело работать, чтобы обеспечить себя. Он может вдруг наткнуться на свое счастье: отвалить камень, найти куски золота и продать участок за несколько тысяч фунтов. Но, с другой стороны, сотни людей уходили с приисков после долгих месяцев разведки и продувания, убедившись, что игра не стоит свеч.

И Салли слышала от них не раз, что шансы разбогатеть не настолько велики и едва ли имеет смысл переносить все лишения и тяготы, которые выпадают на долю золотоискателя. Многие возвращали земле, как они говорили, то, что получили от нее, тратя свои деньги на верблюдов и припасы, чтобы отправиться на долгую разведку, или вкладывая все, что у них есть, в разработку рудника. Однажды Моррис уже на этом попался.

Нет, говорила себе Салли, не верится, чтобы они с Моррисом так скоро отряхнули от ног своих прах золотоносных полей. И она готова примириться с этим, приспособиться к жизни в таком месте, как Хэннан; но пусть Моррис поскорей уведет ее в свою палатку или построит домик, ведь он обещал. А пока — неужели он думает, что она так и будет сидеть сложа руки под этим навесом из ветвей? Нет, она станет помогать миссис Баггинс, как помогала миссис Фогарти. Чтобы ладить с людьми, нужно делить с ними их труды и заботы. У нее слишком много здравого смысла, говорила себе Салли, чтобы разыгрывать барыню перед миссис Баггинс.

Когда пришел Моррис с фонарем и пледами, которые он принес из лагеря, Салли уже спала, свернувшись клубочком на койке. Он повесил плед на веревке перед входом и разбудил жену, чтобы она разделась. Она сняла с себя платье и надела ночную рубашку, удивленная тем, что Моррис намерен спать вместе с ней на такой узкой кровати. Моррис тоже сбросил с себя одежду и лег возле нее под грязным серым одеялом.

ГЛАВА XVI

Моррис давно уже спал, а Салли все еще лежала без сна, глядя сквозь просветы между ветками на далекие поблескивающие звезды.

Она была возмущена тем, что Моррис вел себя так недостойно. Он сразу схватил ее в объятия, хотя люди проходили в нескольких шагах от них. Она слышала их смешки и шутливые замечания по адресу Морриса, который улегся с курами, настолько явственно, как будто эти люди находились в той же комнате. Разве не унизительно для самого Морриса, что он поступил так грубо и сделал ее предметом вольных шуток?

Конечно, она тосковала по его ласкам, она надеялась забыть в его объятиях о всех взаимных обидах, о всех разногласиях. Их примирение в пути дало ей сладостное ощущение покоя и прочности их любви. Все это было теперь разрушено. А она-то надеялась, что, встретившись, они переживут вторично свой медовый месяц.

Когда-то, в первую пору влюбленности, Моррис был для нее божеством, она восхищалась им, все существо ее трепетало от каждого его прикосновения. В течение тех долгих месяцев, которые она провела одна в Южном Кресте, она тосковала по нем неутолимо и мучительно. Но это грубое сближение оскорбило ее. Он надругался над ее чувствами. Никогда больше, говорила себе Салли, не позволит она Моррису так злоупотреблять их отношениями.