Рассказы и повести

- Это они народные таланты? - Танька с пренебрежением показала на Козлова. - Надо Маланью или Пахомова выставить. Пахомов на ложках, и на балалайке...

- Во-во... - отреагировал Козлов. - Его сейчас вся область ложками и балалайками... А мы по нему электричеством ударим.

- По кому? - не разобрала Танька.

- По мужику, который таланты собирает, - пояснил Козлов. - Ну, чего смотришь? Тебя же общественность просит. А ты кочевряжишься... А еще комсомолка... Культмассовый сектор.

- Давай, давай, Татьяна, соглашайся, а то некогда мне. Меня народ ждет...

- Тогда и Мишку надо ввести, - поставила Танька свои условия.

- Да ну его! - отказался Козлов. - Он аритмичный.

- Без Мишки я не буду.

- Ладно. Бери Мишку, - согласился Мещеряков. - Собирайте свою шантрапу и репетируйте.

- И трубача из Верхних Ямок надо взять.

- Из Верхних Ямок нельзя, - запретил Козлов. - Он не наш.

- Владимир Николаевич, это летчик, который нас опыляет. Вместе хлеб сеем. Можно сказать, член бригады.

- Ну, если вместе, значит, наш. Бери.

- Тогда пусть мне Малашкина на бланке официальное письмо отстукает: так, мол, и так... А я представитель общественности.

Николай Канарейкин сидел в аудитории машиностроительного техникума напротив очкастого парня и, беззвучно шевеля губами, смотрел в потолок.

Очкастый полистал зачетную книжку Николая, потом спросил, нарушив тягостную тишину:

- Николай Егорович, сколько вам лет?

- Сорок пять, - ответил Николай.

- Понятно... А зачем вы учитесь?

- Мещеряков заставляет.

Мещеряков действительно хотел, чтобы у него в колхозе были дипломированные кадры.

Очкастый протянул Николаю зачетку, вежливо пригласил:

- Приходите на будущий год.

Николай взял зачетку и пошел к двери, и в это время из его правой штанины выпала шпаргалка гармошкой.

Студенты-заочники, каждый из которых годился ему в сыновья, дружно и беззлобно засмеялись.

Николай шагнул через шпаргалку. Вышел из кабинета в коридор. Из коридора на улицу. Залез в газик, снял свои ботинки, переобулся в резиновые сапоги, заляпанные подсохшей светлой грязью.

В это время к газику подошел сержант Ефимов.

- Привет, Коля, - поздоровался Ефимов. - А я дочку твою вчера видел. Просто красавица вымахала...

- Где ты ее видел? - хмуро удивился Николай. Танька сидела на почте, сортировала письма и думала о своем. Не о письмах же ей думать. И представилась ей такая картина:

...Громов вынес на летное поле небольшой столик. Фрося поставила стул.

- Спасибо большое, - поблагодарила Танька.

- Ручка с чернилами нужна? - спросила Фрося.

- Нет. У меня шариковая, - отказалась Танька и вежливо кивнула летчику. - Приступайте.

Летчик встал перед Танькой и вскинул трубу к губам. Заиграл мелодию зарубежного автора из фильма "История любви". А Танька запела - негромко, вкрадчиво и с вариациями. Получилось просто потрясающе.

Фрося и Громов не выдержали красоты мелодии и, взявшись за руки, лирически затанцевали за спиной у летчика.

- Секундочку... - Танька остановила летчика и обратилась к танцующим: - Простите, я не могу вас взять. Вы не из нашего района.

Те вздохнули и скромно сели на траву.

- А вы играйте, - сказала Танька летчику.

Тот не играл. Широко раскрытыми глазами смотрел на Таньку, будто в первый раз ее видел.

- Какая вы... - с восхищением проговорил летчик. - Мы уедем с вами в Саратов, потом в Москву, потом в Варну. Мы завоюем весь мир, как Армстронг и Элла Фитцжеральд...

- Играйте, играйте, не отвлекайтесь, - скромно, но с достоинством ответила Танька...

...В этот момент распахнулась дверь, и в помещение почты вошел летчик Валерий Иванович Журавлев - не в видении, а на самом деле. Рядом с ним был маленький лысый мужик, который не присутствовал в Танькиных мечтах и поэтому как бы подтверждал реальность происходящего.

Летчик подошел к соседнему окошку и сдал почтовичке Клаве корреспонденцию в бумажном мешке. Потом расписался в ведомости и, ни слова не говоря, направился к двери.

- Товарищ летчик! - окликнула Танька и поднялась со своего стула. Вам письмо!

Танька достала из сумки письмо - то самое, которое отстукала секретарь Мещерякова Валя Малашкина на официальном бланке.

- От кого? - холодно спросил летчик.

- От меня, - растерянно ответила Танька.

Летчик молчал, смотрел на Таньку со странным выражением.

Танька вышла из-за перегородки.

- Не подходи! - неожиданно приказал летчик.

- Да вы не бойтесь, - успокоила Танька. - Я к вам по делу.

Танька протянула письмо. Летчик взял это письмо, разорвал его на две части, потом на четыре, потом разодрал в клочья. Бросил в пластмассовое ведро для мусора и сказал лысому мужику:

- Вы свидетель!

Что вы делаете? Ну что вы делаете? - возмутилась Танька. - Это ж документ.

Летчик повернулся к Таньке спиной. Вышел и хлопнул дверью. Сошли с крыльца.

Летчик вдруг остановился, снял с себя ботинки и пошел босиком.

- Заземляюсь, - объяснил он свои действия. - Чтобы электричество вышло.

- Простите, эта девушка ваша знакомая? - поинтересовался лысый человек.

- Нет. Она меня преследует.

- А... Любовь... - мечтательно проговорил человек и поднял лицо к небу. В небе висело одно-единственное кучевое облако.