Рассказы и повести

– Какие у вас есть соображения? – спросил я у следователя.

– Понимаете, Захар Петрович,– ответил он задумчиво,– интересно получается… Смотрите, кто отравился: жених, оператор, Андрей Петрович Маринич и шафер… Штефан, отец Оли и шафер сидели рядом. Так?

– Ну?

– Скорее всего, они ели одно и то же блюдо… Маринич, наверное, все-таки уговорил Каштанова посидеть с ним за столом и, как это принято, сам положил оператору еду. Ту же, что ели они…

– Вы что, думаете – пищевое отравление?– спросил я.

– Врачи предполагают,– ответил Володарский.– Возможно, ботулизм.

– А чем именно отравились?

– Бог его знает! На столе были грибы, рыба, мясо и другие продукты домашнего приготовления, копченый окорок, сало, колбаса…

– Ясно,– кивнул я, вспомнив одну из последних телепередач «Здоровье», в которой говорилось как раз об отравлении грибами, законсервированными в домашних условиях.– Грибы – опасная штука…

– Не только грибы,– возразил следователь.– Все, что консервируется дома, закатывается в банки, коптится, вялится… От рыбы бывает такое отравление – ого-го! Но, заметьте, помимо этих четырех, увезли в больницу с отравлением еще двух человек. А они сидели в разных концах зала… И потом, Оля и родители Штефана находились рядом с женихом и шафером. Так почему же с ними ничего не случилось?

Я опять вспомнил телепередачу и сказал:

– Часть курицы, например, может быть поражена ядом, а остальное – безвредное… Жениху, Андрею Петровичу и другим попались ядовитые части. Оле и родителям Штефана повезло… Но почему яд был обязательно в домашних продуктах, которые принесли на свадьбу гости? Насколько я понимаю, какая-то еда была приготовлена на кухне банкетного зала, так?

– Совершенно верно,– кивнул Володарский.– Более того, среди отравившихся – повариха Волгина. Наверное, она пробовала то, что приготовила… Короче, я распорядился опечатать кухню, а продукты послать на исследование в санэпидстанцию. Результаты анализов обещали сообщить как можно быстрее.

– Каковы ваши планы?

Следователь развел руками:

– Какие уж сегодня планы… Глубокая ночь… Свидетелей допрашивать не будешь. Да и где сейчас отыщешь их адреса?… Потерпевших – тоже. Все они в тяжелом состоянии. Говорить с врачами неудобно, они, бедняги, борются за жизнь отравившихся… Так что придется ждать утра…

– Ну что ж, подождем,– согласился я.

Мы зашли в банкетный зал, позвонили в городскую больницу № 3, куда увезли пострадавших. Дежурный врач сообщил, что принимаются все меры, но положение пока остается серьезным. Правда, степень отравления у доставленных в больницу разная, у кого более тяжелая, у кого менее. Особое опасение вызывает состояние Каштанова и Маринича.

Я поехал домой. Володя еще не спал, видимо, очень переживал. Я рассказал ему то, что стало известно мне. Сын пошел в свою комнату. Я тоже лег. Но спал тревожно. Под самое утро позвонил Володарский.

– Каштанов умер,– сказал он глухим голосом.

– Откуда звоните, Геннадий Яковлевич?

– Из больницы… Прямо как чувствовал, что будет беда…

– Да, скверно,– только и молвил я.– Так что же говорят врачи?

– Толком их так и не допросил. Они с ног сбились. Ведь еще шесть человек! Промывание, уколы, капельницы…

– Ладно,– сказал я,– держите меня все время в курсе… Вы бы теперь отдохнули…

– Да, прилягу соснуть на пару часов. Медсестры тоже уговаривают…

– Я буду в прокуратуре в восемь. Если что – звоните.

– Хорошо, Захар Петрович…

Я, как и обещал, был в своем кабинете в восемь часов утра. Но до девяти никаких сведений от Володарского не поступило. Он явился сам. С красными от недосыпа глазами, уставший.

– Как остальные пострадавшие?– первым делом осведомился я.

– По-разному,– ответил следователь.– Бедная Оля! – покачал он головой.– Мы с ней просидели часа два, беседовали о жизни… Она все время бегала, узнавала то про жениха, то есть мужа, то про отца… Ужасно больно на нее смотреть… В свадебном платье, зареванная…

– И что же она вам сообщила?

– Жизнь у девушки последние годы была не очень сладкая. После смерти матери… Отец, оказывается, любит выпить, и крепко…

– А кем работает?

– В музее. Начальник фотокинолаборатории. Как я понял, человек он способный. Энтузиаст! Это его стараниями славится наш музей… Представляете, создал фонд кинодокументов и видеофильмов! Сам ездил в Москву, пробивал в Госфильмофонде нужные для экспозиции картины… Буквально недели две назад о нем была большая статья в «Вечернем Южноморске». Не читали?

– Интересно, как отнесся к идее трезвой свадьбы Олин отец?– спросил я.

– Оля говорит, что принял в штыки. Мол, нечего позориться. Еще подумают люди, что ему жалко денег на свадьбу дочери, экономит на выпивке… Но Оля настояла. Со скандалом, но добилась своего. Отец дулся до последнего дня. А теперь девушка не может себе простить, что находится с ним в натянутых отношениях… Говорит: не дай бог, умрет!… Мне врачи сказали, что Андрею Петровичу, конечно, по секрету от Оли, очень плохо. Все время на кислороде…

– Выяснили, что они ели?