Рассказы и повести

– Оля говорит, что отец вообще ест мало. Попробовал салат из помидоров, ковырнул баклажанную икру, съел кусочек рыбы, ложку грибов и крылышко куриное… То же самое ели Штефан и его родители…

– А шафер? Которого тоже забрала «скорая»?

– Его звать Ваня Сорокин… Он ел эти же блюда.

– Ага,– заметил я,– все-таки отравившиеся ели одну и ту же пищу…

– Но Каштанов, оказывается, к ним не присаживался,– сказал Володарский.– Хотя, по словам Оли, отец очень звал его за стол… У них, я имею в виду Андрея Петровича и Стаса, возникла как будто взаимная симпатия. Оля слышала, как они беседовали о видеомагнитофонах, какой-то пленке. Каштанов пообещал помочь Мариничу записать на видеомагнитофон редкие ленты из фонда Гостелерадио. Для музея, разумеется… Они выходили вместе курить. Несколько раз. Задерживались подолгу.

– А кто же в это время снимал свадьбу?

– Режиссер ведь говорил: Юрий Загребельный, ассистент оператора.

– Да, конечно,– вспомнил я.– Теперь о еде… Насколько я понял, закуски были в основном принесены гостями?

– Оля ругает себя за это,– сказал следователь.– Считает, что виноваты грибы или копченая рыба.

– А что готовили на кухне банкетного зала?

– Горячее. Котлеты по-киевски и цыплят-табака… Еще от кухни были деликатесы – черная и красная икра, шпроты… Между прочим, я успел немного переговорить с поварихой Волгиной. У нее самая легкая форма отравления, ее, наверное, завтра выпишут из больницы… Повариха уверяет, что продукты были свежайшие! Цыплят и кур привезли с птицефабрики буквально тепленькими…

– Тогда неужели можно отравиться икрой?

Володарский не успел ничего ответить на это: на моем столе зазвонил прямой телефон. Не знаю, наверное, я что-то предчувствовал, потому что прямо-таки схватил трубку. И сразу узнал голос первого секретаря горкома партии Георгия Михайловича Крутицкого.

– Захар Петрович, вы можете сейчас подъехать ко мне? – спросил он после взаимного приветствия.

– Могу,– ответил я.– А по какому вопросу? Может быть, захватить какие-нибудь материалы?

– По какому?– я уловил усмешку в голосе первого секретаря.– Два человека умерли от отравления, а вы спрашиваете…

– Как два? – вырвалось у меня.– Только оператор из Москвы…

– Минут двадцать назад скончался Маринич.

– Отец невесты?…– Некоторое время я не знал, что и сказать.– Хорошо, Георгий Михайлович, я переговорю со следователем, который ведет это дело, и тут же в горком…

– Жду.

По суровому, отяжелевшему лицу Володарского я понял, что он догадался, о чем шла речь.

– Все-таки не спасли Андрея Петровича,– произнес он с горечью.– Представляю, что сейчас с Олей… Надо принимать срочные меры! Если отравились едой, которую принес кто-нибудь из гостей, то могут стать жертвами члены той семьи! Нужно срочно выявить всех приглашенных на свадьбу! Предупредить! Я прямо сейчас свяжусь с Карапетян.

– Она одна не справится.

Я набрал номер начальника управления внутренних дел города и попросил выделить людей в помощь Володарскому и старшему оперуполномоченному уголовного розыска Карапетян, объяснив, для чего. Затем поехал в горком партии.

Когда я зашел в кабинет Крутицкого и начал рассказывать о событиях на свадьбе, Георгий Михайлович остановил меня жестом.

– Знаю, знаю… А вам известно, что, помимо семи человек, попавших со свадьбы в больницу номер три, этой ночью было госпитализировано с острым отравлением еще несколько человек?

– Как?– опешил я.

– Так, Захар Петрович. В больницу номер четыре доставили трех человек из санатория «Южный», а в больницу номер два мужчина привез сына-десятиклассника. До этого туда поступили двое отдыхающих из пансионата «Скала».

– Об этих случаях мне никто не сообщил…

– Свяжитесь с заведующим горздравотделом, он вам расскажет подробности.

– А среди тех, кого привезли во вторую и четвертую больницы, смертельных случаев нет?

– Пока нет… Не дай бог! Меня информируют каждые полчаса. Три человека в очень тяжелом состоянии… Кто ведет следствие?

– Володарский,– ответил я.– Очень опытный следователь.

Крутицкий помолчал, подумал.

– Справится один?

– Надо будет – поможем, создадим бригаду.

– Смотрите,– предупредил первый секретарь.-Это ЧП! Надо срочно, немедленно установить источник отравления!

– Приму все меры,– пообещал я.

– Если понадобится мое личное вмешательство, звоните,– сказал на прощанье Крутицкий.

Я ехал в прокуратуру и размышлял: что же произошло? Помимо семи человек, отравившихся на свадьбе, в больницы города доставлены еще шестеро. Итого – тринадцать. Чертова дюжина! А вдруг будут еще?…

Чем связаны все эти случаи?

Может быть, в магазины города поступила испорченная колбаса, рыба, лимонад или какие-нибудь консервы? Хотя на свадьбу гости несли домашние продукты, но не исключено, что кто-то схитрил и принес покупное?… Иначе как объяснить, что среди пострадавших есть такие, кто не был вчера в банкетном зале?

От всех этих дум голова шла кругом. Происшествие из ряда вон!