Рассказы и повести

– Да тот, что рядом. От Зорянска одиннадцать километров. И подъезд хороший… Давайте начистоту Роман Егорович, а?

– Куда нам положено, туда и возим,– хмуро сказал Пикуль.– И нечего выпытывать у меня то, чего нет. Нехорошо, товарищ следователь…

Больше от шофера Владимир Гордеевич ничего добиться не смог. Он отпустил Пикуля, вручив ему повестку на завтра.

– Предположение, что грунт бригада Воронцова возит не в Матрешки,– на это вы намекнули мне на прошлой неделе?-спросил я у следователя.

– Да, Захар Петрович. Но это, как я убедился в ходе допроса, уже не предположение… Пикуль недаром обмолвился, сказал, что возят в карьер возле Матрешек… Там овраг, понимаете! А карьер – на Кобыльем лугу!

– Это еще не доказательство.

– Конечно,– согласился Фадеев.– Но косвенно подтвердило, что я прав. Второе. Вы обратили внимание, что именно разговор, куда они вывозят грунт, больше всего испугал Пикуля. Ведь одно дело Матрешки, другое – Кобылий луг…

– Понимаю, конечно. Разница в расстоянии почти тридцать километров. В один конец. А в оба – шестьдесят!

– Вот именно! – воскликнул следователь.– Меня поразило, когда я узнал, что Воронцов в иные дни делает по семь ездок!

– Семь?

– Ну да! Это практически невозможно. Разве что на вертолете! Явная, нахальная липа…

– Но ведь любой мало-мальски разбирающийся человек это поймет. Я имею в виду бухгалтеров, что начисляли зарплату. Нетрудно подсчитать…

– Видимо, подсчитывали, но делали вид, что все как надо… А теперь давайте прикинем, что получалось в результате этой липы. Не буду говорить о выполнении плана на двести и больше процентов, премиальных и так далее. Особый разговор. Меня интересует излишек горючего. Во-первых, он получался в результате того, что завышался объем перевозок грунта по сравнению с действительным. Об этом мы уже знаем, так?

– Да,– кивнул я.

– Второе. Вместо того чтобы везти грунт в Матрешки, бригада Воронцова возила его в карьер на Кобыльем лугу. А это уже и фиктивные километры. Понимаете? Причем очень большое количество километров! И под все эти километры выдавалось горючее и смазочные материалы. Следовательно…

– Постойте,– перебил я Фадеева,– как учитывается километраж?

– По спидометру.

– Но ведь спидометр объективно фиксирует, сколько проехала машина…

– Верно,– улыбнулся следователь.– Однако, как рассказал Орлову один водитель, когда они проверяли вторую автобазу, все в руках человека, а не бога. Спидометр – не исключение.– Фадеев усмехнулся.– Орлов объяснил мне эту механику. Нехитрые приспособления – и можно накрутить на шкале хоть десять тысяч! Он мне показал несколько. Словом, подделать километраж – не проблема. Видимо, возникла более сложная проблема: куда девать излишки горючего. Отсюда – загрязнение озера, следы солярки возле Желудева.

– Понятно,– кивнул я.– Но в бригаде Воронцова, как вы рассказывали, две машины с бензиновыми двигателями.

– Да,– подтвердил Фадеев.– У него самого и у шофера Коростылева. Куда они девают бензин – этим и занимается Орлов. Скорее всего – продают налево, частнику…

– Однако, Владимир Гордеевич, неопровержимых доказательств у нас пока нет. Один Пикуль. Да и тот отрицает, что сливал горючее. Сливали, мол, другие. Ведь солярка у всех одинаковая… И насчет грунта. Это надо доказать.

– Докажу! – горячился Фадеев.– Мы взяли образцы грунта из оврага у Матрешек, из карьера на Кобыльем лугу, а для сравнения – из котлована больницы на улице Космонавтов и универсама, где бригада Воронцова работала до этого.

– Ну что ж, подождем результатов.

– Да, еще одно косвенное доказательство,– вспомнил Владимир Гордеевич.– Если вы не забыли, солярку в Берестянкин овраг сливали в период с ноября прошлого года по февраль нынешнего. Именно в это время бригада Воронцова вывозила грунт из котлована универсама, а потом – с улицы Космонавтов.

– Аргумент действительно важный,– сказал я.– Владимир Гордеевич, поделитесь, что вас натолкнуло на мысль о грунте, то есть что его могли возить в карьер на Кобыльем лугу?

– Это заслуга Орлова.

– Интуиция?

– Да нет. Мы же сейчас только и заняты всякими там водоемами, речками, оврагами… И вдруг Анатолий Васильевич случайно узнает одну штуку. Когда-то из карьера на Кобыльем лугу брали землю для кирпичного завода. Выработали нужную глину, остались огромные ямы. И вот совсем недавно было решено превратить этот карьер в озеро и зарыбить…

Я невольно улыбнулся. Фадеев спросил почему. Я рассказал ему историю разведения омуля в Берестене и что из этого получилось (как слышал от Бабаева).

– Ну, не знаю, каких рыб запустят в новое озеро на Кобыльем лугу,– заметил следователь,– только нас насторожил другой факт. Когда комиссия обследовала карьер, то удивилась: он был почти весь засыпан. Причем свежим грунтом. С другой стороны, в овраге у деревни Матрешки – всего несколько холмиков грунта… Вот мы и смекнули с Орловым.

– Что же теперь будут делать рыбоводы?– поинтересовался я.