Рассказы и стихи

– Эстетизм, отец, делает мир еще прекрасней, – высказался молодой интеллигентного вида мужик в очках, ковыряясь куском арматуры в костре, – иди к нам, укройся от дождя.

– Дождя нет, – сказал Прокоп Фомич.

– Это он образно говорит, – произнес другой парень, куривший толстую сигару, – читай, что ты там такого отыскал, Иннокентий.

Прокоп Фомич присел на доску поближе к жаркому огню и протянул к нему зябнущие руки.

– Слушай. Это «Махабхарата», – пояснил Иннокентий Прокопу Фомичу. –

Должны мы любить всех живых, все живое,
Ни в мыслях, ни в действиях зла не питая, –
Вот истина вечная, правда святая.
Все люди прекрасны, что сердцем беззлобны.
– И в то же время, – сказал курильщик, –
Имени я не имею,
Радости я не желаю…

Прокоп Фомич почувствовал, что рана его в груди начала ныть. Она болела все сильней и сильней, пока его не скрутило и не опрокинуло на жесткие доски, лицом к обжигающему пламени. Тотчас же на землю упали первые капли.

1988

Рассказ с картинками

Однажды утром я спускался по лестнице нашего пятиэтажного дома, чтобы прямиком направиться в школу, и тут нос к носу столкнулся с моим давним приятелем. Это был пятиклассник Игорь. Едва завидев меня, он радостно завопил:

– Дядя Коля, смотрите, что я нашел! – и достал из портфеля общую тетрадь бурого цвета. – В макулатуре, – добавил Игорь гордо.

Я открыл тетрадь на первой попавшейся странице и увидел довольно идиотскую картинку: крылатый гроб в облаках и в нем какой-то тип со стаканом лимонада в руке. Что это лимонад, а не сок, я понял сразу.

– Спасибо, Игорь, – сказал я без энтузиазма и сунул приобретение в папку. А вечером пролистал эту ветхую тетрадку и обнаружил страницы две каких-то записей. Вот что там оказалось.

«Без сомнения, вся материя подвержена лептонному распаду, – монотонно бубнил оратор. – И вам, конечно, известно, что вчера начало рассыпаться Солнце, этот безжизненный кусок железа. И, видимо, все мы разделим его участь…»

«Сколько там лет-то прошло? Никак 856 миллиардов? Ну что ж, пожили и хватит… А зачем? Как это зачем? – усмехнулся Джерри. – Ведь известно, что живут для того, чтобы жить».

Мысль текла ровно и спокойно, без зацикливаний. Мозг словно затормозил свою деятельность и выбросил все эмоции.

Здание вспыхнуло у основания и накренилось. Луч бластера скользнул по нему еще раз, и глыба стеклопластика рухнула на землю. Двое прохожих маячили метрах в двухстах. Джерри стал жечь соседний дом.

– Эй, Томми, да этот тип сошел с ума!

– Ну?

– Надо его остановить, пока его самого не придавило.

– Что же тут плохого?

Том подошел к Джерри и тронул его за плечо:

– Парень, тебе помочь?

– Давай, дружище, присоединятся. Работы всем хватит».

На другое утро я опять встретился с Игорем.

– Ну как? – спросил он. – Напечатаете в журнале? Кстати, что такое лептон?

– Это… Ну, вроде как частица. Электрон там, мезон.

– Понятно.

– А напечатать… Ты знаешь, Игорь, этот бред не пойдет ни в один журнал. Мы просто не можем себе представить, что будет с Землей и людьми через такую прорву лет. Какие дома, какие бластеры? Заглядывать так далеко в будущее просто глупо. В общем, читай лучше учебник литературы за седьмой класс.

Игорь только хмыкнул, и мы разошлись.

А тетрадку эту я храню и изредка рассматриваю в ней рисунки. Но теперь они не кажутся мне такими уж дурацкими.

1985

Переход

Шагов не было слышно – каюта, изготовленная из пористого материала, поглощала все звуки.

Джефф включил экран внешнего обзора. Все те же созвездия, что и вчера, тот же черный незнакомый космос. Вот уже почти полгода, как корабль в столкновении с гигантским астероидом потерял двигатель.

Джефф взял пачку листов и в сотый раз стал перечитывать выкладки. «Что же это значит?» – сверлила мозг одна я та же мысль.

И решение пришло.

Он сосредоточился. «Есть ли вакуумные баллоны на корабле? Нет, их уничтожил… Энергия?..»

Джефф прикоснулся к пластику экрана. Он был холодным. Тогда он вышел из каюты и пустым полутемным коридором отправился на склад.

Там царил страшный беспорядок, и Джефф с трудом отыскал лазер и засасыватель пространства – «Запрос-3», легкий ручной агрегат, в просторечии «Засос».

Обшивка с неохотой поддалась – Джефф истратил на нее почти всю батарею. По слабому шипению он понял, что отверстие готово, и приставил к нему «Засос». Но вдруг задняя стенка прибора дала трещину; Джефф сдавил аппарат, пытаясь закрыть щель. И в этот момент «Запрос» рассыпался у него в руках.

Джефф безумным взглядом метнулся по каюте.

Потом он подошел к кровати и лег.

В каюту удалось попасть только на другой день вечером.

Тело Джеффа почернело и раздулось.

Никакого письма, написанного им, не нашли, обнаружили только листки, испещренные непонятными формулами, лазер и обломки ручного, компактного засасывателя пространства, в просторечии «Засоса».

1985

Могильный червь