Рассказы из Пушкинского дома

Андрей Александрович писал по многим адресам. Он искал запрос губернатора. Однако на письма учителя никто не отвечал. Что за таинственные причины заставляли молчать потомков? Но все же ему удалось узнать имя женщины, хранившей документ. В Новгородской области он наконец нашел 76‑летнюю Евгению Алексеевну Синявину. Долгие искания утомили старого учителя, а нетерпение подгоняло. Поздоровавшись, он без предисловия решительно сказал:

— Письмо губернатора Денфера городничему Макшееву у вас. Это мне известно точно.

Женщина молча ушла в другую комнату и исчезла там на целую вечность. В доме было тихо, только торопились, бежали смешные ходики на стене: зеленый заяц весело стрелял глазами: влево-вправо, влево-вправо.

Женщина появилась наконец, держа в руках толстую старинную книгу в кожаном переплете. Медленно перелистала страницы и вынула желтый, блекло исписанный лист. Сверху значилось: «Запрос губернатора Новгородской губернии А. У. Денфера устюженскому городничему И. А. Макшееву о пребывании в Устюжне неизвестного, выдававшего себя за ревизора». Глаза учителя побежали по строчкам.

«…Милостивый государь мой, Иван Александрович! Известясь частно, что проезжающий из Вологды на собственных лошадях и в карете некто в партикулярном платье с мальтийским знаком проживает во вверенном вам городе более пяти дней, о причине долгого его нахождения… никто из жителей, даже и вы сами не знаете, почему необходимостью считаю иметь от вас сведение, по какому случаю проживает он в Устюжне, не входил ли в общественные собрания и в присутственные места?»

Итак, версия подтвердилась. Именно там, в Устюжне, произошла история, которая легла в основу знаменитой комедии.

В Литературном музее Пушкинского дома рядом с портретом Макшеева появился второй экспонат — запрос новгородского губернатора. Версия-то подтвердилась, но история на этом не кончилась…

* * *

Итак, гоголевский городничий существовал. Он жил в Устюжне и носил фамилию Макшеев.

А что Хлестаков, был ли он?

Помните, в комедии городничий получил письмо, предупреждающее о приезде чиновника, с предписанием осмотреть всю губернию. С письма-то все и началось…

Ревизор едет под видом частного лица. Этим Антон Антонович особенно напуган. И снятся ему черные неестественной величины крысы. Не к добру! Он в нервном смятении — откуда грянут напасти? Вокруг него чиновники несут всякий вздор о возможной войне с турками, Ляпкин-Тяпкин жужжит под ухом о собаках и охоте на зайцев…

А городничий потерял голову от страха и уже готов совершить любую ошибку. «Батюшки, не милы мне теперь ваши зайцы: у меня инкогнито проклятое сидит в голове. Так и ждешь, что вот отворится дверь и — шасть…»

Дверь действительно отворилась, и, запыхавшись, вошли Добчинский и Бобчинский:

«Чрезвычайное происшествие!»

«Неожиданное известие!»

«Молодой человек, в партикулярном платье, живет в трактире, ни копейки не хочет платить… И подорожная прописана в Саратов! Такой наблюдательный: все осмотрел!..»

А как узнал о мнимом ревизоре городничий Устюжны Макшеев? Истинные события так переплетаются с литературной версией, что уже трудно отличить, где кончается реальность и начинается писательская фантазия.

Какими словами начал свое письмо Макшееву новгородский губернатор Денфер? «Известясь частно…» То есть, попросту говоря, Денфер получил донос. В нем писали о странном человеке, приехавшем в Устюжну. Чем же он странен? Живет пять дней, никто его не знает, а он всюду ходит, рассматривает, любознателен с излишком. Страшная догадка потрясает Денфера. Он тревожно спрашивает у Макшеева, не входил ли приезжий в общественные собрания и присутственные места. Городничий мгновенно понял причину беспокойства губернатора. Кого могут интересовать городские учреждения? Только чиновника, прибывшего с ревизией. Письмо Денфера извещало Макшеева о приезде инкогнито. Таким образом, Денфер сыграл роль Добчинского и Бобчинского!

Макшеева первым одурачил Денфер… Но и губернатор введен в заблуждение доносом. А если в самом деле ревизор? В уездах ведь черт знает что творится. Вдруг заглянет в присутствие, а там в передней сторожа завели домашних гусей с маленькими гусенками… А то и заседателя увидит, которого в детстве мамка ушибла и с тех пор всегда от него отдает немного водкою… И тогда… «А кто, — спросит он, — здесь городничий?» — «Макшеев». — «Подать сюда Макшеева! А кто начальник губернии?» — «Губернатор Денфер». — «Подать сюда Денфера!» Вот что худо…

Не оттого ли запрос новгородского губернатора полтора столетия хранился в тайниках семьи Макшеевых? Его берегли как оправдательный документ! Дескать, над кем смеетесь? Одурачен-то был губернатор! А Макшеев выполнял его распоряжение. После статей о находке А. А. Поздеева заговор молчания нарушился. Неожиданный толчок пробудил архивные залежи. Старые документы словно ожили, стали выбираться на свет будто сами собой, вздыхая и кряхтя: пора, пора… Учителю присылали для музея газеты, рисунки Устюжны, портреты чиновников — и все это «макшеевского» времени!