Рассказы из Пушкинского дома

А в 1972 году в Литературный музей Пушкинского дома поступил документ, о существовании которого как-то никто и не думал: ответ Макшеева Денферу! 29 мая 1829 года Макшеев докладывал о том, что узнал: «…Точно 10 мая был приехавши в вверенный мне город отставной подпоручик вологодский помещик Платон Григорьевич Волков, — расположился в квартире…». Городничий немедленно выполнил указание Денфера. Он пишет: «Я был у него».

И пошло, и завертелось… Предположение губернатора о ревизии у испуганного Макшеева превратилось в уверенность. И ему не милы стали зайцы… Сумасбродные действия мнимого ревизора были так хаотичны и необъяснимы, что казались каким-то необыкновенным, коварным планом. Градоначальник Устюжны потерял разум и, как гоголевский Сквозник-Дмухановский, уже не знал, «что и делается в голове: или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить».

Макшеев сообщал губернатору: «В присутствие он не входил, а был у меня в городническом правлении, просил показать ему острог…». Этот неясный, но устойчивый интерес к острогу привел чиновников маленького городка в особенно нервное состояние. А приезжего вдруг понесло в собор. Потоптавшись на каменном полу, он внезапно попросил протопопа показать ему ризницу. Чиновники отчаянно напрягались, соображая: какая связь между всем этим? Чтобы отвлечь внимание высокого гостя на простые и более понятные вещи, штаб-лекарь пригласил его в лазарет (где «все как мухи… выздоравливают»). Затем у лекаря оказались именины. После «губернской мадеры» да рыбки «лабардан» как будто все начинало налаживаться. Но суматошный бес еще «помыкал» «ревизором». Макшеев доносил губернатору, что он «сам по себе» побывал в духовном и городском училищах. Тогда именины участились. Приезжего наперебой приглашали в разные дома — к городничему, исправнику, откупщику. …Ответ Макшеева Денферу затребовал Бенкендорф, начальник корпуса жандармов и Третьего отделения собственной его императорского величества канцелярии. В архиве Третьего отделения и нашел этот ответ житель Вологды В. К. Панов. От него документ поступил в Пушкинский дом.

Владимир Капитонович интересовался историей села Выдрина. Он узнал, что в 20—40‑е годы XIX века Выдрино принадлежало помещику Платону Григорьевичу Волкову. Панов вспомнил, что современники Гоголя, пересказывая варианты истории о мнимом ревизоре, упоминали и о каком-то вологодском помещике Волкове… Стал искать дальше. Оказалось, что в архиве Вологды сохранилось дело Волкова и обширная переписка. Благодаря находкам раскрывалась скандальная история…

Почему шефа жандармов вдруг заинтересовало путешествие вологодского помещика? Ведь Макшеев не признался в письме, что был им обманут?

Но вот что доложил генерал-майор Балабин, начальник 1‑го округа корпуса жандармов, 5 июля 1829 года Бенкендорфу:

«…В Вологде есть слухи, что Волков, проезжая через Устюжну, выдавал себя за чиновника канцелярии вашего высокопревосходительства, требовал себе квартиру, продовольствие для людей и лошадей, был на нескольких обедах у разных чиновников, обещал всем свою протекцию».

А кто такой Волков? Бенкендорф о нем уже знал… За год до этих событий в Вологду с ревизией приехал флигель-адъютант. Волков видел, как «козырем» промчался в карете с фонарями настоящий ревизор. И запомнил. Кое-что в поведении ревизора не понравилось Волкову. Он сочинил стихи с явным намеком на разоблачение и послал их флигель-адъютанту:

Вы знаете, Парнас
Хоть создан не для нас,
Но можем понемногу
Туда занесть мы ногу…
И под сердитый час,
Когда возьму я лиру,
Ей-ей… беда. Сатиру
Я напишу на вас…

Флигель-адъютант обиделся и доложил в Петербург.

Стихи совсем в духе гоголевской комедии. Кажется, мы действительно имеем дело с прототипом Хлестакова. Однако мало ли бывает совпадений!

Что же еще сообщили на запрос Третьего отделения? Что Волков имеет острый и дерзкий ум, склонность к карточной игре и мотовству. Беспутный помещик «без царя в голове», проиграл состояние жены, за ним долгов на 50 тысяч рублей. Снова многое сходится с образом Хлестакова…

Позже шеф жандармов получил и другое донесение от вологодского жандармского подполковника Соколова — о том, что Волков во время пребывания в Устюжне, «пользуясь легкомыслием некоторых лиц… выдавал себя за какого-то ревизора».

Бенкендорф сведения изучал, но никаких приказаний не отдавал и полицейских мер не предпринимал. Почему? Попробуем выяснить. Мы знаем, что Пушкин рассказал Гоголю несколько версий для будущей комедии. Но об истории в Устюжне, о судьбе и характере мнимого ревизора Гоголь мог получить подробную информацию от генерал-майора Балабина. Писатель не только хорошо знал генерала, но был близок его семье. В 1831 году, будучи преподавателем Патриотического института в Петербурге, он давал частные уроки детям Балабина.