Рассказы, изданные на бумаге. Мистика

От боковин павильона и его плоской кровли давно отвинтили листы из металлической гофры. Мол, такая отличная штука и в личном хозяйстве сгодиться. Мало того, кто-то потратил много усилий, чтобы сломать все толстые брусья на лавках.

А их было там штук двенадцать, не меньше, и каждый сечением пять сантиметров на десять. Скорее всего, кто-то пытался их снять с прикипевших к железу болтов, но поняв, что не сможет этого сделать, решил уничтожить. Мол, не доставайтесь, вы никому.

Приблизившись к ржавому остову, парень увидел привычную вещь. Выяснилось, что скамейки теперь заменял обрубок толстого дерева, отполированный непогодой и временем. На старом бревне сидел крепкий старик. Он невозмутимо курил самокрутку.

— Здравствуйте. — удивлённо поздоровался Глеб. Не зная, что можно сказать в такой ситуации, он громко спросил: — Автобуса ждёте?

— Здрав будь. — неожиданно гулко откликнулся дед: — Автобусов мил человек, в здешних краях, уж лет тридцать никто не встречал. Вымерли все, словно мамонты и саблезубые тигры. Просто я зятя домой провожал. Он четверть часа, как отбыл.

— Вот ведь, как не везёт, — вздохнул расстроенный Глеб: — мог бы с ним до места доехать.

— А ты чего, среди ночи, шастаешь по лесу?

— Машина сломалась. — объяснил деду парень: — Вы случайно не знаете, сколько километров отсюда до деревни Елань?

— Вёрст пятнадцать-шестнадцать. А зачем, тебе туда надо?

— Еду к бабушке в гости… — начал рассказывать Глеб, но тут же, поправился: — Ехал, минут двадцать назад. Да вот внезапно сломался. Теперь машину из лесу нужно вытаскивать, а потом ремонтировать. Вы не подскажите, где тут можно найти грузовик? Может быть, кроме Елани здесь ещё где-то люди живут?

— Я здесь живу. — гордо ответил старик: — Заимка там у меня. — он ткнул рукой куда-то за спину. Глеб глянул в ту сторону, куда ему указали. Парень едва рассмотрел старую лесную дорогу, уходящую в тёмные дебри.

— Всё лето там бортничаю. Один раз в неделю зять приезжает, харчи мне привозит. А я, как его провожу, люблю здесь чуток посидеть. Раньше наш тракт был весьма оживлённым. Не то, что сейчас. За целый день ни одной машины не видно. Ты первый, кто сегодня сюда залетел.

— Откуда вы знаете, что машины здесь не ходили? — засомневался вдруг Глеб.

— Так у меня заимка стоит на бугре. Когда ветра нет, как сейчас, шум от моторов далёко слыхать.

— А кроме вас, здесь ещё кто-то есть? — продолжал выпытывать парень.

— Как же не быть. — усмехнулся старик: — В той стороне село большое стоит, Сатыговка оно называется. — он указал рукой в противоположную сторону. До неё час ходьбы.

— Может быть, там есть грузовик? — вскинулся Глеб: — Или какой-нибудь трактор.

— Людей там много живёт. Всякой техники тоже хватает.

Всмотревшись в тёмную чащу, Глеб не заметил даже намёка на какой-то просёлок: — Что-то я не вижу просёлка? — засомневался прохожий.

— К нашей Сатыговке дорога подходит с другой стороны. Там имеется выезд прямиком на «Пекинку». Сюда только старая тропка ведёт. Пойдём, я тебе покажу. — старик легко поднялся с бревна. Он перешёл через заброшенный грейдер и ловко спустился с высокой обочины.

Глеб устремился за ним. Он догнал пчеловода и тихо спросил: — Извините, а вас, как величать? А то неудобно как-то без имён разговаривать. Я, кстати, Глеб.

— Латимир Серкович. Фамилия моя будет Сатыгов. — старик с усмешкой взглянул на удивлённого парня. Заметив недоумение на лице у попутчика, дед пояснил: — Мы же вогулы, так что тут почитай все Сатыговы. Записали всех по имени нашего общего далёкого предка. Лишь у приезжих другие фамилии.

Пчеловод сдвинул ветви большого куста и нырнул под густой полог мрачного леса. Глеб рванулся за ним. Через пару шагов, он оказался на узкой, но хорошо утоптанной тропке.

Она оказалась на удивленье прямой, словно это была не простая лесная дорожка, а небольшая аллея в старинном заброшенном парке. Стволы огромных деревьев стояли вдоль их пути двумя большими шеренгами.

Толстенные комли почти соприкасались друг с другом. За частоколом лесных великанов темнела сплошная лесная чащоба. Набор таких обстоятельств весьма ошарашил потрясённого Глеба, и он вплотную подошёл к старику. Парню хотелось спросить, как такое возможно в таких нехоженых дебрях?

В этот момент они вышли из необычной аллеи и оказались на обширной продолговатой поляне. Глеб с изумлением глянул вперёд. Он увидел десятки толстых древесных колод.

Они все стояли на высоких столбах, вкопанных в землю. Плотный туман, сгустившийся над высокой травой, лежал светло-серой подушкой. Его пелена укрывала от взгляда нижние части подпорок.

— Что это? — с недоумением вымолвил Глеб.

— Домовины. — равнодушно бросил старик: — Кладбище наше старинное. Мы гробы всегда на столбы поднимаем, чтобы дикие звери усопших не трогали. — Латимир Серкович остановился, склонил седую кудлатую голову, и стал что-то тихо шептать.

— «Молится». — сказал парень себе. Глеб хотел перекреститься, но не решился на это. Во-первых, ещё неизвестно, православный ли дед или язычник? Вдруг его оскорбит символ веры в Христа?