Рассказы к истории «Научи меня мечтать!»

Чудовище в зеркале, по совместительству очень сердитый мальчик, вдруг вздрогнуло и превратилось в очень озадаченного мальчика. Сам мальчик этого даже не заметил, он сейчас был обращен к собственным мыслям.

«У него красивая улыбка!»

Элрой повторил про себя еще раз. И еще.

Именно это вдруг промелькнуло в череде однообразных высказываний!

Оно принадлежало мистеру Бдэчжу. Он недавно поинтересовался у Лоис, не желал ли мистер Макинтош повторной записи. А потом попросил ее, на случай, если он все-таки придет, не отказывать ему. И пометить это себе где-нибудь, на что Лоис его уверила, что такого, как мистер Макинтош, забыть и не узнать невозможно.

«Не представляю, сэр, чем он заслужил ваше расположение и почему только вы его пускаете к себе. Я бы от такого держалась подальше… но прошу прощения, сэр! Это всего лишь мое мнение! Я понимаю, это не мое дело, с языка слетело, сэр, я…»

«Ничего-ничего, Лоис, — как-то на редкость добродушно ответил Бдэчж. — Ты, наверно, была в плохом настроении. Или он. Его просто не узнать без его улыбки! У него красивая улыбка, Лоис. Я знаю, о чем говорю. Ты просто не видела. Ничего, он еще придет, и у тебя будет шанс ею полюбоваться».

Элрой растерянно прокрутил весь диалог в голове еще раз.

Затем он опять обратил свой взгляд к зеркалу. Брови снова были решительно сдвинуты, но он даже не заметил, что в какой-то момент известие заставило его изогнуть их домиком. Он же тогда не смотрел в зеркало. А сейчас…

Сейчас перед ним стояло все то же чудовище, что и раньше. Что с ним могло произойти за то время, что он не смотрел?

«Мистер Бдэчж, должно быть, пошутил! — в угрюмом изумлении заметил Элрой. Он никак не мог увязать два противоположных факта в голове. — Какая еще улыбка? Как она может быть красивой, если у меня ее вообще нет?! Я сам не знаю, не помню, как выглядит моя улыбка, откуда ему-то знать? Когда он успел ее увидеть?.. Ее же нет! Ее давно уже нет! Есть только это — и в этом весь я. Есть чудовище, и это я. Я именно такой и есть. Я не улыбаюсь, я даже не помню, когда мне в последний раз хотелось… мистер Бдэчж, вероятно, перепутал меня с кем-то… или просто пошутил! А я… а я никогда больше не буду улыбаться. Мне нельзя улыбаться! Я уже взрослый! Я серьезный! Детям только можно! А я… я вырос. И больше не улыбаюсь… нет, нет, это только дети!»

Элрой прервал собственные мысли и вздохнул.

«Нет, не только дети улыбаются… взрослые тоже. Мистер Бдэчж улыбался мне тогда, Эйльджс улыбался сегодня… все эти коммуникабельные господа, они улыбаются… и, может быть, мне тоже… тоже попробовать? Я чудовище, это так, но может быть, если я улыбнусь и притворюсь, что я такой же, как они, может, тогда никто не заметит, какой я на самом деле?»

Элрой вздохнул еще раз. Как хорошо, что он был дома один. Если он сейчас попробует, ведь никто не заметит? Никто.

Он напрягся и попытался улыбнуться. Губы натянулись в какую-то непонятную, поломанную дугу. Он постарался опустить нижнюю губу и обнажил ряд зубов.

Что он увидел? Ухмыляющееся чудовище.

Постояв несколько секунд с подобным оскалом, он принял свое обычное свирепое выражение.

«Ужасно! Просто кошмарно! — резюмировал Элрой. — Это даже на улыбку не похоже! Что они скажут, если я приду завтра с таким выражением? Они будут смеяться еще больше… и всего-то.

Мистер Бдэчж не прав! Моя улыбка — в ней нет ничего, ни капельки чего-нибудь красивого! Лучше мне не улыбаться вовсе. Я чудовище! Если ты чудовище, никакая улыбка тут не поможет, и это просто смешно…»

Элрой постоял еще.

«Дурак! Все-таки я дурак! А мистер Бдэчж, конечно, прав! Я… ну как можно быть таким дураком?! Я же знаю, знаю, и при этом не обращаю никакого внимания… вот поэтому, поэтому все так плохо. Я просто не желаю принимать то, что мне не нравится! Но так нельзя! Я должен, обязан играть по их правилам… Я обязан улыбаться! Им нужна вежливость, вежливое обращение. И пусть я чудовище, если я буду вежливо улыбаться, никто же ведь не заметит! А если и заметит, разве он скажет мне открыто, что это так, что я чудовище? Нет, он мне подыграет. Они… мы, не они! Мы все подыгрываем друг другу. Вежливо подыгрываем друг другу. Так удобнее, так приятнее, так легче! Вежливая улыбка, когда улыбаешься человеку лишь потому, что положено, а не потому, что правда хочется ему улыбнуться, вежливый отказ, когда говорят одно, а думают другое… Никому не интересна эта правда! Это я только знаю — и то не все, только часть… это я только обращаю на нее внимание! А всем на нее все равно! Она не нужна никому! Просто не нужна — вот и все. И даже если они будут видеть, что на самом деле я чудовище, они не обратят внимания! Они подыграют!