Рассказы капитана Мишина

Погода продолжала портиться, появились отчетливые и уже достаточно высокие волны, ветер крепчал, срывая пену с гребней волн. Скорость судна упала до шести, а еще через час до пяти узлов. Кроме нового все усиливавшегося волнения, появилась зыбь, идущая с запада, сообщая, что там за горизонтом разыгрался серьезный шторм. Александр Петрович все больше беспокоился, но, внешне не проявляя никаких признаков нервозности, все чаще и подолгу задерживался на мостике. В шестнадцать часов на вахту заступил старший помощник, в начале его вахты скорость упала до четырех узлов. Судно тяжело взбиралось на гребни волн и стремительно падало в основание следующей волны, создавая миллионы брызг. Самое опасное было еще впереди, и капитан уже прикидывал, как судно будет следовать в системе разделения движения. Если ветер не изменит своего направления, то придется идти, имея волну чисто в борт, что и произошло в восемнадцать часов. К этому моменту судно все же дотянуло до входа в систему. Капитан сделал предварительное объявление по громкоговорящей, что судно заправляется в систему, а так как оно будет испытывать бортовую качку, экипажу необходимо еще раз проверить и крепить все по-походному в каютах и на объектах по заведованию. Судно легло на новый курс системы разделения движения. Крен достигал тридцати градусов на каждый борт.

Впереди с правого борта следовал небольшой теплоход с низкой рубкой. Теплоход надолго исчезал из вида, проваливаясь между гребнями очередной пары волн. Все присутствующие на мостике с тревогой следили за попутчиком, но пароходик настойчиво выскакивал на вершину очередной большой волны. И каждый раз вахта на мостике облегченно вздыхала, обнаружив его появление. «Как они там? Как там экипаж? Наверное, тяжеловато», – задал старпом сам себе вопрос. На что Александр Петрович произнес: «А они, наверное, так же думают и о нас». Очередная мощная волна навалилась на левый борт, тяжелое капитанское кресло поползло по палубе мостика. Капитан быстро спустился к себе в каюту: он еще до изменения курса проверил, все ли у него закреплено. К его большому удивлению телевизор валялся у основания каютной стенки, вывалившись из специальной ниши. Причем у телевизора сверху было специальное крепление, а полка, на которой он был установлен, имела высокий бурт. Крепление от такой качки ослабло, и бедный телевизор, перепрыгнув бурт, упал на палубу. Как понял капитан, кинескоп от взрыва спасло лишь то, что розетка телевизора была включена и электрический провод задержал падение. Капитан поднявшись на мостик, рассказал старшему помощнику о своём прыгающем телевизоре. На что тот сообщил, что капитан не знает самого главного.

– Не знаю самого главного, что случилось? – насторожился Александр Петрович.

– В каюте второго механика от качки расшаталось крепление аквариума и, когда механик спал, аквариум упал со стола. Второй механик, с его слов, поначалу подумал, что волной выбило иллюминатор, – поделился новостями старпом.

Аквариум разбился полностью, все рыбы погибли, палуба каюты была залита потоками воды в объеме двух ведер. В прошлом контракте экипажу посчастливилось посетить океанариум в Барселоне. После этого механики завели у себя аквариумы, причем самый большой был у второго механика. Аквариумы заполняли водой лишь наполовину, чтобы она не выплескивалась во время качки. Чуть позже у самого Александра Петровича в каюте появилась небольшая емкость с водной черепашкой. Принципиальное отличие заключалось в том, что черепашку вместе с банкой можно было в любой момент спрятать в рундук в спальне или даже в письменный стол кабинета. С аквариумом было сложнее, но обычно к механикам в каюты санитарные власти при оформлении приходов и отходов не заходили. Оформляли документы у капитана. Позже черепашка уехала домой: приезжала жена и забрала её с собой.

На мостик поднялся второй помощник и сообщил, что ужин скорей всего не состоится: повар Елена совсем укачалась, сидит зеленая, зареванная, у неё все кастрюли скачут, готовить невозможно. «Так, старпом, вызовите на мостик боцмана», – дал команду Александр Петрович. Боцман Виктор Григорьевич, самый старший по возрасту член экипажа, быстро поднялся на мостик. «Григорьевич, сходи на камбуз и посмотри, что успела повар приготовить. Если есть возможность, то надо довести до ума приготовленное и организовать ужин, если нет – обойдемся, сваргань легкий ужин с бутербродами. Ужинать будем завтра, ночью повернем в пролив. А Елену отправь в каюту, пусть приведет себя в порядок и немного отдохнет. Она у нас одна, и её надо пожалеть». Сам же капитан вызвал на связь службу движения порта Брест, проинформировал о намерении все же стать на якорь в южной части пролива западнее района Сен-Мало. Попросил передать эту информацию службе движения порта. Минут через десять Брест вызвал судно и сообщил, что информация с просьбой передана и что Сен-Мало не будет возражать против постановки на якорь. Брест передал также рабочие каналы для согласования постановки на якорь.