Рассказы ночной стражи

Придерживая коней, мы спустились к Фукугахаме. На здешней крутизне животные легко могли сломать ноги, приходилось осторожничать. Вынужденная медлительность рвала мне сердце на части, хотелось нестись во весь опор. Ага, вот и ворота. Я вспомнил, какими они были, и не поверил своим глазам. Хлипкую изгородь из трухлявых жердей сменила новенькая ограда. Прорехи исчезли, ограду украшали штандарты с гербами знатных кланов. Столбы ворот блестели красным лаком и золотом резных наверший. Крыша представляла собой двух драконов, летящих в разные стороны, один над другим. Створки отсутствовали, неведомые строители превратили деревенские ворота в храмовые «насесты»[58].

Входи без спросу, беседуй с богами!

Насчёт «без спросу» я погорячился. Ворота охраняла пара стражников, вооружённых копьями. Наконечники копий так сияли на солнце, что я сперва залюбовался, а уж потом сообразил, что наконечники боевые, выкованные из стали. Такие копья я видел впервые.

Ехать дальше? Страшновато, да. Но не поворачивать же обратно?

— Кто бы это мог быть? — задумчиво протянул левый страж, когда мы приблизились. — Эй, Гондза, ты как думаешь?

— Погонщики скота? — предположил Гондза.

— Негодяи! — голос Сэки Осаму опасно зазвенел. — Что вы себе позволяете?!

— Неужто самураи? — удивился левый страж, чьего имени я пока не знал. — Вот ведь нелепица! А по виду и не скажешь…

Гондза свирепо выкатил глаза:

— Назовите ваши имена!

— Сэки Осаму из Акаямы!

— Торюмон Рэйден из Акаямы!

— Куросава Хигаси из Эдо!

— Самураи! — осклабился Гондза. — Чтоб я сдох, настоящие самураи! Суровые воины! Видишь, Кацу? И вовсе они не погонщики. Самурай без меча, друг мой, это то же самое, что самурай с мечом, только без меча[59]!

— Добрый ты, — не сдавался Кацу. — Тебе и собака тигр! Как же не погонщики, если с плётками?

— Тут ты прав. Если они самураи, так откуда плётки?

— Издеваетесь? — господин Сэки спешился. — Ничего, вы у меня поплатитесь за свою дерзость. Кто ваш господин?

— Первый министр Фудзивара! — гаркнули оба.

И вытянулись в струночку.

— Я лично доложу господину министру о вашем вызывающем поведении. Уверен, наказание не заставит себя ждать.

— Самурай, — Кацу расплылся в ухмылке. Передние зубы у него выдавались вперёд, как у крысы. — Истинный буси[60]! А раз так, извольте сдать ваши плёточки. На хранение, не подумайте дурного…

— Приказ господина Фудзивары, — добавил Гондза. — Всех касается.

Кусая губы, старший дознаватель сдал Гондзе свои плети. Страж отнёс их к изгороди, положил в большой ларь, разделённый перегородкой на два отделения. Из того же ларя он достал некий предмет — длинный, узкий, завёрнутый в полотнище красного шёлка.

— Если вы самурай, — продолжил Кацу, делая вид, что не замечает, как багровеет лицо Сэки Осаму, — то и ходите как самурай. Вот, примите, не побрезгуйте!

Когда господин Сэки принял подношение из рук Гондзы, шёлк стёк на землю, будто струя крови. В руках старшего дознавателя остались два меча, большой и малый. Клинки прятались в ножнах, обтянутых кожей ската.

— Суньте за пояс, — подсказал Кацу. — Вот, здесь проушина, не выскользнут.

— Приказ, — напомнил Гондза. — Приказ господина Фудзивары.

Старший дознаватель смотрел на мечи. Потянул малый из ножен: да, сталь. Острая даже на вид.

— Это какая-то шутка?

— Какие тут шутки? — Кацу стукнул древком копья оземь. — Говорю же, первый министр распорядился. Если не желаете, поворачивайте обратно.

Сэки Осаму раздумал спорить. Сунул оба меча за пояс, встал у воротного столба, дожидаясь нас. Всё это время краем глаза я наблюдал за инспектором. Куросава, как и господин Сэки, кусал губы. Но было видно, что сдерживает он не гнев, а смех. Знал, уверился я. Знал заранее и был готов. Так встречают всех, и это не впервые. Что из этого следует? Что за нами наблюдают. Для одних стражников с инспектором такой спектакль не устроили бы.

Зрителей я не видел, но это ничего не значило.

— Лошадок оставьте здесь, — предложил Гондза, когда мы спешились, сдали плети и вооружились дарёными мечами. — Не извольте беспокоиться, тут рядом коновязь.

— Отведём, — прибавил Кацу, — сдадим конюхам.

И оба гаркнули, как в первый раз:

— Добро пожаловать в Страну Восходящего Солнца! Банзай[61]!

Лошади заплясали от их вопля.

Глава вторая Вороны и павлин

1. «Чего они ждали?»

Я не узнавал Фукугахаму.

Первые два дома по правой стороне улицы — я хорошо их помнил — превратились в единое строение. На крыше желтела свежая солома. Изнутри неслось ржание и глухой перестук копыт. Конюшня, догадался я. На полсотни лошадей, не меньше.

Это же изменение постигло две развалюхи по левой стороне. Вторая конюшня? Стражи у ворот говорили о коновязи. Сколько же людей должно сюда приехать?!

Уже приехали, мысленно поправился я.