Рассказы ночной стражи

— Мы пробудем тут до полудня. Может быть, задержимся сверх того. Когда в деревне всё будет готово для постоя, вы, Рэйден-сан, вернётесь за нами. Вы самый молодой, ваши ноги быстры и неутомимы. Если вас не будет к условленному сроку, мы двинемся к деревне. Паланкин навьючим на лошадь, иначе его не пронести. А наша прекрасная пленница пойдёт пешком. Места здесь безлюдные, это не вызовет кривотолков.

Инспектор одарил Тэнси взглядом, смысл которого я по молодости и недостатку опыта распознать не сумел. Наверное, сейчас инспектор видел не Тэнси, кем бы тот ни был, а мёртвую Акеми. Неужели так смотрят на труп возлюбленной, размышляя: не изменяла ли она тебе при жизни?

— В последнем случае мы с вами встретимся по пути. Ну, или найдём вас уже на месте. Идите пешком, лошадей оставьте нам. На этом участке пути лошади только замедлят ваше продвижение.

Замедлят, отметил я. Вы уже посещали эту деревню, инспектор, не правда ли? Знаете дорогу, да? Или знаете с чужих слов. Тогда вы не посещали деревню, а выслушивали чьи-то доклады. Чьи?

Как я ни старался, я не мог представить себе докладчиков иначе, чем стаей обезьян.

— Вы всё поняли?

— Да, господин инспектор! — хором ответили мы с Фудо.

— Тогда допивайте чай. Когда брюхо согрето, дорога веселей.

Слово «брюхо» в устах инспектора звучало чужеродно. Если он хотел нас подбодрить, он мог бы сделать это как-то иначе.

2 «Тогда я ещё был жив»

Я поминутно сбрасывал плетёную шляпу за спину и возвращал обратно. Руки устали, честное слово! В гуще леса шляпа цеплялась за ветви кустов и деревьев, мешая идти, а на открытом месте хотелось прикрыть голову и плечи от дождя. Проклятый дождь начался, едва мы успели отойти от места стоянки. Несмотря на то, что земля раскисла и сандалии опасно скользили на склонах, я всё время ускорял шаг. Фудо только хмыкал, с трудом поспевая за мной, но замечаний не делал.

— Уступай дорогу, — бормотал он. — Уступай дорогу дуракам и сумасшедшим…

Архивариус полагал, что я спешу исполнить приказ. Найти дом, где охромевший Сэки Осаму получит возможность отдохнуть достойным образом, отыскать еду, чтобы накормить господина — первейший долг самурая! В какой-то степени Фудо был прав. Но буйные ду́хи вселились в мои ноги не только по этим уважительным причинам.

Гром и молния!

Мне до смерти хотелось переговорить с крестьянами Фукугахамы с глазу на глаз, не имея за спиной бдительного инспектора или раздражительного господина Сэки. Архивариус не в счёт, он мне не помеха. Слуга инспектора? Этот меня не прервёт, побоится. А прервёт, так я на него прикрикну. Подслушает, донесёт? Пускай доносит, я не собираюсь говорить с крестьянами о чём-то постыдном или преступном. Задам вопрос-другой, поинтересуюсь их чудесным мельником, его жизнью в деревне. Глядишь, история Тэнси возьмёт и прояснится.

Ага, вот и деревня. Сверху видно.

Фукугахама пряталась в лощинке, крюком изогнувшейся на запад. Но первым, что нам встретилось, когда мы начали спуск, были не жилые строения, и даже не поля и огороды, а этот странный сад. Едва не падая на скользком склоне, я глядел не под ноги, а вперёд и вниз, и всё размышлял: что там растёт? Никогда в жизни мне не доводилось видеть таких растений. Бамбуковая роща? Я уже ясно различал коленчатые стволы, характерные для бамбука. Но у бамбука ствол прямой. Что же торчит поперёк? Ветка? Две ветки, растущие в разные стороны? Почему я не вижу других веток? Есть ли в мире такая порода бамбука?!

Разве бамбук растёт крестом?!

За моей спиной вздохнул Мигеру. Нет, не вздохнул, а захрипел, словно вздох застрял у него в глотке.

Я остановился. Упал на колени, ткнулся руками в грязь, когда в мою спину врезался Фудо. Набрав скорость при спуске, архивариус не успел вовремя сбавить шаг.

— Умоляю о прощении! — церемонно объявил Фудо. — Как утверждают мудрецы, никто не спотыкается, лёжа в постели!

Я ждал, что он кинется меня поднимать. Не дождался, встал сам.

— Что это? — спросил я у всезнайки Фудо.

И указал на рощицу бамбуковых крестов. Теперь мне было ясно, что это кресты. Поперечиной, которую я поначалу счёл парой веток, служила палка из того же бамбука, примотанная верёвкой к стойке, ближе к вершине.

— Это не могло вырасти само, — кусая губы, ответил архивариус. — Это сделали люди. Рэйден-сан, их тут сотня, не меньше! Может быть, здесь был праздник? Чествовали приезд господина?

— Какого ещё господина?

— У кого в гербе крест? У клана Симадзу крест в круге. У клана Нииро — тоже. Ещё у клана Хондо, но их крест не касается концами границ круга. Двойной косой крест, переплетённый в середине — клан Мацуда. Косой крест из скрещенных перьев — кланы Асо и Асано…

Я понял, что обречён. Прощай, возможность скрытно допросить крестьян! Прощай, тёплый дом для Сэки Осаму! Еда, какой бы ты ни была, прощай! Мы будем торчать здесь до конца времён, потому что Фудо не остановится, пока не вспомнит все кресты, все гербы, все кланы Чистой Земли.

Меня спас Мигеру.

— Это не праздник, — глухо произнёс безликий. — Это кладбище.

— Где ты видел такое кладбище? — возмутился Фудо.

— На родине. Много раз.