Рассказы о диковинах

107.[196] У сибаритов, как рассказывают, почитали Филоктета; ведь когда он возвратился из-под Трои, то основал поселение в месте, называемом Макалла в окрестностях Кротона, в 120 стадиях от города: передают также, что он принес в дар Аполлону Морскому[197] лук Геракла, а оттуда уже, как рассказывают, кротонцы во время расцвета их владычества перенесли лук в свой храм Аполлона. Сообщают также, что захоронили Филоктета на берегу реки Сибарис после того, как он помог родосцам, поселившимся в этих местах вместе с Тлеполемом, предварительно разбив варваров, населявших эти земли.

108.[198] В италийском местечке Лагария близ Метапонта, как говорят, есть храм Афины Эйлении,[199] где ей посвящены инструменты Эпея, с помощью которых он соорудил деревянного коня, отсюда происходит эпоним богини. Вооруженная палицей, Афина явилась ему во сне, потребовав принести ей в дар инструменты, и что будто, обнаружив, что он замешкался, она преградила (εἰλεῖσθαι) ему путь, в этом месте, дабы не смог он поднять паруса — отсюда получил название и храм Афины Эйлении.

[840b] 109.[200] В месте, называемом Давния, есть храм Афины Ахейской, этому храму посвящены бронзовые секиры и оружие Диомеда и его спутников. В этом месте, как рассказывают, водятся собаки, не причиняющие вреда прибывающим сюда эллинам; напротив, они ластятся к ним, как к добрым друзьям. Все жители Давний и их соседи — мужчины и женщины — носят черные одежды, видимо, по следующей причине: привезенные в эти места троянские пленницы, как говорит предание, стремясь избежать унизительного рабства в услужении оставшихся на родине жен эллинов-победителей, сожгли, как рассказывают, все корабли, чтобы эллины, принужденные остаться на месте, взяли их в жены; об этом прекрасно рассказал поэт:[201] женщины эти, как можно видеть, действительно "длинноодеждые" и "полногрудые".

110.[202] У певкетинов,[203] как рассказывают, есть святилище Артемиды, славное надписью "Диомед — Артемиде". Передают, что с такой надписью Диомед посвятил Артемиде бронзовое ожерелье. Предание гласит, что Диомед некогда обвил им шею оленя, и ожерелье, растянувшись, увеличилось в размерах, так его и обнаружил Агафокл, царь сицилийцев,[204] а потом, как рассказывают, принес в дар храму (Зевса).[205]

111.[206] На мысе Пелориада в Сицилии, как говорят, вырастают такие огромные крокусы, что среди эллинов, населяющих эти места, никто не знает, что это за цветы, но всякий раз в период цветения берут с собой на мыс повозку и, нагрузив ее цветами, делают затем из этих крокусов ложа и настилы.

112.[207] Поликрит,[208] написавший эпическую поэму о Сицилии, говорит, что в глубине острова есть озерцо, очертаниями напоминающее щит; вода в нем прозрачная, но как бы тронутая рябью. Если кто вступит в него, желая умыться, оно увеличивается вширь и если еще кто-либо войдет в воду, озеро становится [841а] еще шире. Наибольшей ширины озеро достигает, приняв пятьдесят человек. После этого вода вздымается со дна и выбрасывает купальщиков на сушу; сразу после этого озеро вновь обретает прежние размеры и очертания. Это происходит не только с людьми, но и с четвероногими, забредшими в воду.

113.[209] Рассказывают, что во владениях Карфагена есть гора, называемая Ураний, богатая разнообразными породами леса, а также великим множеством цветов, так что благодатное это место и аромат цветущих растений привлекают толпы путешественников. В этом месте, как сообщают, бьет ароматный масляный ключ, запах которого напоминает запах кедровой смолы. Если подходящий к нему человек непорочного поведения, — ключ бьет бурлящей струей, как бы делая это очевидным для всех.

114.[210] Рядом с этим источником, как рассказывают, есть природная скала и довольно большая. Летом, как говорят, из нее вырываются языки пламени, а зимой на том же месте струится вода, настолько холодная, что если сравнивать ее со снегом, нельзя почувствовать разницы. Все это происходит на открытом месте и не в короткий промежуток времени: пламя пылает в течение всего лета, а вода сочится всю зиму.

115.[211] Рассказывают, что в области синтов и медов во Фракии есть река, называемая Понтом; течение ее приносит некие тлеющие камни, отличные, однако, от тлеющих древесных углей. Подожженные, они быстро угасают, а обрызганные водой — возгораются сильнее и пылают ярче. Когда горят, они очень напоминают битум и распространяют зловонный и резкий запах, который не может вынести никакое животное.

[841b] 116.[212] Еще сообщают, что в тех же краях есть место, не очень уж и большое, стадий около двадцати, где родится ячмень, пригодный в пищу для человека, но совершенно не пригодный для лошадей, домашнего скота и других животных, которые отказываются его есть. Ни одна свинья и ни одна собака не притронется к испражнениям человека, отведавшего лепешек пли хлеба из этого ячменя из-за их резкого запаха.[213]