Рассказы о Москве и москвичах во все времена

Строгие порядки правили на Гостином дворе в полном соответствии с царским указом: торговали в определенные дни и часы. В субботу по царскому повелению ряды затворялись, едва начинали благовестить к вечерне. В воскресенье торговать вообще запрещалось, а ежели кто исхитриться хотел, того волокли в съезжую избу, записывали для памяти в книгу и взыскивали заповедь в размере двух рублей. Не дай бог во второй раз попасться на этом деле: тут уж четыре рубля взимали да еще в тюрьму на неделю сажали. Даже самые бесшабашные головы лбы почесывали…

Самый разнообразный народ в Гостиный двор наезжал, купцы разномастные и гости иноземные. Однако хоть и всякий гость — купец, далеко не каждый купец — гость. В «гости» жаловали за особые заслуги перед государством, за развитие торговли в России, и в особенности иностранной. При этом выдавалась особая грамота, звание то подтверждающая. Так что гость — это порода особая, можно сказать, белая кость в среде купеческой.

Сколько раз во свои века Гостиный двор горел при прожорливых московских пожарах, даром что уж и каменный был, а все равно дотла выгорал. Однако снова и снова возрождался на том же месте, где и сейчас стоит. Теперь его называют Старый Гостиный двор, потому что есть и Новый. А прежде существовали еще Рыбный и Соляной.

Замечательное сооружение — Старый Гостиный двор, памятник русского классицизма. Несколько выдающихся зодчих, и среди них Кваренги, приложили руку к нему начиная с 1796 года, а завершал строительство великолепный Бове. Вот такая история раскрывается за стенами Гостиного двора, начинавшаяся еще от срубов древней Москвы.

Во время последней перестройки Гостиного двора в 90-е годы далеко не случайно и вовсе не по божественному наитию окопались здесь археологи. Уж они-то не забывали, что вырос Гостиный двор на месте Великого Посада Москвы, а раз так, то без ценных находок не обойтись. Поначалу, сняв современные и более поздние напластования, обнаружили древний деревянный сруб, затем нашли клад, равного которому в Москве еще не находили: огромный керамический кувшин с заключенным в нем древним сокровищем. Около ста тысяч серебряных монет, среди которых затесались и редчайшие серебряные талеры, а кроме них — серебряные чаши и кубки. Одна чара с миниатюрной фигуркой лебедя, другие серебряные сосуды — работы европейских мастеров. Редкостное счастье для терпеливых, постоянно живущих в ожидании удачи археологов — найти крупнейший в истории Москвы клад.

А еще в бесценной земле Гостиного двора нашли каменную пряслицу времен нашествия Батыя и свинцовую печать Товорожского наместника Новгородского епископа. Все это ценно дополняет историю нашего древнего города.

Удивительное, роскошное сооружение и очень умно спланированное. Великолепная колоннада по всему периметру, громаднейшие подвалы в фундаменте XVII века…

Гостиный двор ожил, стряхнул пыль веков и вновь стал крупным торговым центром. Говорят, даже самым крупным в Европе.

Огонь его камина

Одиноко сидит он в кресле против камина, закутавшись в полу широкой шинели, и отсветы пламени, превращающего в прах страницы, исписанные мелким почерком, озаряют его лицо. Голова обреченно опущена, и поза его говорит о полной покорности всему, что судьба уготовила. Иного исхода для себя, кроме прощания с жизнью, он не видел и плыл, плыл по течению, даже не считая возможным бороться…

Замечательный памятник Николаю Васильевичу Гоголю поставил скульптор Николай Андреев. Отчаяние творца, совершенно разочарованного в жизни последней своей неудачей, непременно испытаешь, если постоишь возле этого памятника. Жаль только, мало кто видит его.

Стоит он у дома, где умер писатель и где испытал потрясение, осознав свою неудачу после пятилетней работы над вторым томом «Мертвых душ». Но раньше-то, по замыслу скульптора, стоял этот памятник с 1909 по 1951 год на Пречистенском бульваре, уж потом на нынешних задворках оказался. В доме писателя теперь располагается библиотека и две мемориальные комнаты Гоголя — музей не музей. Но хоть напоминание о великом человеке, прожившем здесь последние пять лет своей жизни. Деревья, разросшиеся и давно не ухоженные, скрывают памятник от взглядов тех, кто хотел бы видеть его. А между тем это один из трех памятников, поставленных в Москве на народные деньги: еще Пушкину и Минину с Пожарским.

Сам дом, переживший пожар 1812 года, правда, еще до Гоголя, до того, как жил он здесь, многочисленные переустройства, переходя из рук в руки, дожил наконец до солнечного советского времени, когда его без сомнений и колебаний превратили в коммуналку. Не очень-то почитали тогда Николая Васильевича, и в основном за его религиозность, о которой назойливо напоминалось в нашей школьной программе. Очень осуждали за это Гоголя вожди советской культуры. Однако с ним ничего поделать уже не могли, дом, чтобы и сам гоголевский дух искоренить, заселили строителями светлого будущего. Хотя, само собой, были среди них разные люди. Уж и не знаю, что они все ощущали, существуя в стенах, где умер великий человек и где так страдал…