Рассказы о Привидениях Антиквария – Собирателя Древних Книг. Бледный Призрак и Прочая Нежить

На то чтобы спуститься и забрать её из кармана потребуются считанные минуты, а так как, в коридоре совсем не темно, то ему будет не трудно найти свою собственную дверь. По крайней мере, так он думал; но когда он подошел к двери, которая должна была быть дверью в его комнату, и попытался повернуть ручку, дверь оказалась плотно запертой, и открыть её было невозможно, к тому же он уловил шорохи и шелест каких-то движений внутри комнаты, где-то совсем рядом с дверью. Ну конечно, он просто ошибся дверью, вот и всё. А где его комната, справа или слева? Он посмотрел на номер – видит, перед ним комната номер 13. Значит, его комната должна быть слева: так оно и оказалось. В течение тех нескольких минут пока он ложился в постель и прочитал, как обычно, три или четыре страницы из своей книги, выключил свет и повернулся на бок, для того чтобы заснуть, – он думал о том, что, хотя на доске и нет номера 13, в гостинице он всё таки есть. Он очень пожалел о том, что не остановился в нем. Быть может, выбрав эту комнату он оказал бы хозяину гостиницы огромную услугу, это, по крайней мере, дало бы ему возможность говорить, дескать, вот, знатный английский джентльмен останавливался в комнате номер 13 на три недели, и она ему очень понравилась. Правда, вполне вероятно, что её используют как комнату для прислуги или какую-нибудь подсобку. Да, в конце концов, может быть она и не такая большая и просторная как та комната, в которой он остановился сейчас. После этого он полусонными глазами, вяло, обвел свой номер, в котором можно было еще кое-что различить при тусклом свете, исходившем от уличного фонаря. – Вот, интересно, – подумал он. – Обычно комнаты при тусклом освещении кажутся больше, а эта стала короче и как-то выше. Всё, а теперь спасть! Сон куда важнее, чем все эти пустые мысли ни о чем, – и он заснул.

На следующий день после своего прибытия Андерсон штурмовал Национальный Архив в Виборге. Его встретили так радушно и благосклонно, как не каждого встречают в Дании, к тому же, он получил легкий и свободный доступ ко всем документам, которые он хотел увидеть, и которые ему позволялось видеть. Бумаг, которые положили перед ним, были столько и были они настолько интересны, что он такого даже и в мыслях представить не мог. Кроме официальных документов, здесь была и стопка писем, из личной переписки Йоргена Фрииса[87], последнего католического епископа, который правил здешней епархией. Благодаря этим письмам удалось выяснить много интересных деталей, имевших отношение к личной жизни и характеру этого епископа. Очень много было писем о некоем городском доме владельцем которого был епископ, но в котором он не жил. Тот, кто в нем проживал, пользовался скандальной репутацией и служил мишенью для издевательств кучки реформаторов. Его они называли «позором и бесчестьем нашего города»; они говорили о том, что тот занимался тайными искусствами и черной магией, да еще к тому же продал свою душу Дьяволу. Только в результате гниения и разложения церкви и поклонения языческим Богам Вавилона такой ядовитый змееныш, колдун и чернокнижник смог найти себе патрона и покровителя в лице епископа. На все эти нападки епископ отвечал мужественно. Он отрицал всё полностью, и говорил о том, что никогда не занимался никакими тайными искусствами, ни черной магией, и требовал от своих врагов представить доказательства его преступлений в суде, – само собой разумеется, речь шла о церковном суде – тем самым, сведя все эти нападки на – «нет». После этого ни один человек не мог без веских на то оснований обвинить в чем бы то ни было магистра господина Николаса Франкена.

У Андерсона не было времени прочитать полностью следующий документ в подборке, – письмо лидера протестантов Расмуса Нильсена, но он успел посмотреть его еще до того, как Государственный Архив закрылся, и сумел понять его главную мысль. Главная идея этого письма заключалась в том, что достопочтенные христиане отныне не обязаны подчиняться епископам Рима, и то, что отныне Епископский Суд не является, да и не может являться, компетентным органом правосудия и не имеет больше права выносить безапелляционные судебные решения.

Господин Андерсон уходил из архива не один, а в сопровождении пожилого человека, руководителя этого архива, и по мере того как они, ступая неспешным шагом, вели беседу, их разговор постепенно перешел на те документы, о которых я рассказываю.