Рассказы о Розе. Side A

И вот опять ван Хельсинг несет Изерли на руках – завернутого в пледы, мягкие, черные с белым, это пледы, в которых они с Йориком спали ночью; Изерли в них как в ванне, полной пены; и от ван Хельсинга пахнет кардамоном, табаком трубочным, давленой вишней с сахаром; «Вы со мной скоро с ума сойдете, наверное» говорит жалобно Изерли; ван Хельсинг улыбается «это точно», целует его в лоб – нежно и сердито; всё равно я провинился, думает Изерли, ох, когда же у меня все получится обрадовать его; ван Хельсинг доносит его до машины, кладет бережно на заднее сиденье, подушку под голову подталкивает; потом все курят и ждут Тео; он где-то застрял с картиной; Ричи предлагает версию, что Тео запутался в скотче, как персонажи мультиков, сам себя замотал, заклеил, и теперь валяется, беспомощный на полу, зовет на помощь; Роб ведется, психует и идет на помощь; приводит Тео, тому нет оправдания, он красный, взъерошенный; будто и вправду что-то стряслось загадочное и нелепое; Ричи ухмыляется; Изерли жаль Тео; он ведь еще совсем ребенок, несмотря на свои таланты и шмотки; он закрывает глаза и прислоняется лбом к плечу ван Хельсинга – его укачало чуть-чуть; и опять он вспомнил, как это – лежать в лодке в солнечный день; и опять стал думать с удовольствием, что приготовит на Пасху – ведь она совсем скоро; и заснул; и проснулся уже в Братстве Розы, в своей комнате в Рози Кин. За окном было солнце, кричали чайки, окно было открыто, занавеска развевалась, будто девушка в «Мулен руж» поправляла юбки и чулки; пахло растущими травами, землей. Как там сад Тео, каким он будет? Изерли встал, обнаружил, что в руке опять катетер; капельница уже почти вся стекла; выдернул катетер из руки; нашел в ящике стола вату и водку – он всегда держал маленькие бутылки разного спиртного – мало ли чего захочется ночью; прижал ваткой ранку; увидел картину, прислоненную к столу, улыбнулся; снял пижаму, надел белый свитер, тонкий, кашемировый, закатал рукава до локтей, темно-синие джинсы, синие кеды; пальцы еле слушались; часы – он проспал целые сутки; это было уже следующее утро; и пошел по Рози Кин; окликая Тео, Дэмьена, ван Хельсинга; вспомнил, как приехал после разговора с Изобель первый раз, обалдевший, сбитый с толку, напуганный, а в замке будто бы никого не было, будто все бросили его, исчезли, переместились в другое измерение. Ему опять хотелось найти Дэмьена и Тео; сидящих в библиотеке; приготовить им бутербродов; и посидеть с ними, поболтать, покурить, обсудить жизнь и малых фламандцев; каждый оттенок красного.