Рассказы, очерки, наброски, стихи (1894-1896)

Противоречивость в суждениях о «Тоске» критиков народнического и либерально-буржуазного направления объяснялась, в частности, тем, что, забывая о праве писателя на объективное изображение героя со свойственным ему миром чувств и переживаний, они приписывали самому автору высказывания действующих лиц. Подобные субъективистские тенденции подвергнуты убедительной критике в статье Л. Северова (Л. П. Радина) «Объективизм в искусстве и критике», который писал: «В своем усердии по части литературного розыска о личности писателя субъективная критика доходит часто положительно до курьезов. Укажу на первый попавшийся под руку пример. Один из героев г. Горького, безрукий рабочий в рассказе „Тоска“, философствует в трактире о том, что такое жизнь. Я не буду приводить его довольно темных и сбивчивых рассуждений на эту тему, по поводу которой ему приходилось, по его собственным словам, много беседовать с умнейшими людьми — студентами и многими священнослужителями церкви. Результатом этих бесед, плохо переваренных, очевидно, скромным героем Горького, и явилась та философия квиетизма, которую он проповедует своему случайному собеседнику в трактире. Психологически эта философия вполне понятна и уместна в устах человека, которому оторвало обе руки машиною, так что и „милостыни-то принять нечем“. Наконец, сам Горький говорит, что его герой бросал свои отрывистые и туманные фразы, едва ли понимая значение таинственных слов „законы“ и „силы“. Казалось бы, чего яснее? А вот г. Протопопов высказывает по этому поводу следующее глубокомысленное соображение: „Самый недогадливый читатель сообразит, что в этом, как и во всех других, очень многочисленных случаях, не «босяк» какой-то, а сам автор через его посредство философствует“[11]. Не знаю, быть может, почтенному критику и случалось когда-нибудь признавать свою собственную философию „туманной“ и „непонятной для него самого“, но Горький, конечно, в этом неповинен. Неповинен он и в том, что у него, по милости „догадливого“ критика, оказывается сразу несколько философий <…> г. Протопопов в той же статье говорит, что тип босяков Горького — это былинный тип пьяницы, озорника и буяна Васьки Буслаева. Но как же примирить философию квиетизма с „Wille zur Macht“ <„волей к власти“>, потребностью „швырять себя куда хочешь и нестись куда вздумаешь“? И какую из двух прямо противоположных философий самый „недогадливый“ читатель должен признать за философию Горького?» («Научное обозрение», 1901, № 12, стр. 54–55).

По-разному истолковывая и оценивая рассказ «Тоска», большинство критиков сходилось во мнениях об одной сцене рассказа — сцене пения в трактире, отмечая ее высокие художественные достоинства. Н. К. Михайловский писал: «Описание собственно этого пения принадлежит к числу лучших страниц в обоих томах рассказов г. Горького <…> из знакомых мне изображений эффекта пения с этими страницами можно поставить рядом „Певцов“ Тургенева, и за г. Горького не стыдно будет от этого сравнения» («Русское богатство», 1898, № 10, стр. 72). Эту же мысль повторил и Д. Н. Овсянико-Куликовский, отметив, что изображение «концерта» «можно поставить рядом с классическими у нас страницами Тургенева в „Певцах“» («Вестник воспитания», 1911, № 6, стр. 22).

С т р. 114. Ина слава солнцу, ина слава луне… — Цитата из «Послания первого к коринфянам святого апостола Павла», гл. 15, стих 41.

С т р. 120. Ухобака — удалец-краснобай.

С т р. 123. Не о хлебе едином, сказано в писании… — Выражение, встречающееся в нескольких местах Библии: Второзаконие (пятая книга Моисея), гл. 8, стих 3; Евангелие от Матфея, гл. 4, стих 4; Евангелие от Луки, гл. 4, стих 4.

С т р. 145. …«Лучинушкой», к примеру, или «Заходило солнце красное»… — Имеются в виду протяжные русские народные песни. Текст первой — «Лучина, лучинушка березовая!» см.: Сборник песен Самарского края, сост. В. Варенцевым. СПб., 1862, стр. 101–102 (экземпляр этой книги с пометами Горького хранится в его личной библиотеке). Текст песни записан также А. С. Пушкиным (Полное собрание сочинений в десяти томах, т. III, изд. АН СССР, 1949, стр. 450–451). Варианты второй песни «Закатилось красно солнышко» и «Закатилось красно солнце» — в книге: Великорусские народные песни. Изд. проф. А. И. Соболевским, т. 1. СПб., 1895, стр. 428–430.

С т р. 145. «Чоботы», «Во лузях» — народные песни плясового характера. Один из вариантов первой см. в названном выше сборнике В. Варенцова, стр. 22. Варианты песни «Во лузях, во лузях» — в книге: Великорусские народные песни. Изд. проф. А. И. Соболевским, т. 2. СПб., 1896, стр. 245–252.

С т р. 146. Эх, да в непогоду-у… — Первые четыре строки этой песни совпадают с текстом стихотворения А. Кольцова «В непогоду ветер воет, завывает».