Рассказы. Очерки. Воспоминания. Пьесы

Мелания. Как это — не говорит? Ты должна была выспросить.

Таисья. Выспрашивала я, а она — фыркает, будто — кошка. Ругает всех.

Мелания. Как ругает?

Таисья. Жуликами.

Мелания. За что же она?

Таисья. С ума, говорит, хотите свести человека…

Мелания. Это она тебе сказала?

Таисья. Нет, Пропотею, блаженному.

Мелания. А он — что?

Таисья. Он все прибаутки говорит…

Мелания. Прибаутки?.. Ах ты… лапоть! Он — блаженный, прорицает, дура! Сядь в прихожей, не уходи никуда… В кухне был еще кто-нибудь?

Таисья. Мокей…

Мелания. Ну, ступай. (Подходит к дверям комнаты Булычова, стучит.) Егорий, блаженный пришел.

Идет, сопровождаемый Ксенией и Башкиным, Пропотей, в лаптях, в длинной, до щиколоток, холщовой рубахе, со множеством медных крестов и образков на груди. Страховиден: густые, встрепанные волосы, длинная, узкая, редкая борода, движения резки и судорожны.

Пропотей. Ух, накурено! Душа задыхается…

Ксения. Тут, батюшка, никто не курит.

Пропотей гудит, подражая зимнему ветру.

Мелания. Ты — погоди, дай выйти…

Булычов(его ведет под руку Глафира). Ишь ты, какой… явился!

Пропотей. Не бойся. Не страшись. (Гудит.) Все тлен, все пройдет! Жил Гриша, лез выше, стукнулся в потолок, — черт его и уволок.

Булычов. Это — про Распутина, что ли?

Пропотей. Вот — низвергнут царь, и погибает царство, иде же царствует грех, смерть и смрад! Гудит метелица, гудит распутица. (Гудит. Указывая посохом на Глафиру.) Дьявол во образе женском рядом с тобой — отгони.

Булычов. Я те отгоню! Болтай, да знай меру. Маланья, это ты, что ли, обучила его?

Мелания. Что выдумываешь? Разве безумного можно научить?

Булычов. Похоже, что можно…

С лестницы бежит Шура, за нею Антонина, Тятин. Постепенно сверху спускаются Звонцовы, Достигаевы. Пропотей молча чертит палкой в воздухе и на полу. Стоит задумчиво, опустив голову.

Шура(подбегая к отцу). Это что еще? Что за представление?

Мелания. А ты — молчи!

Пропотей(как бы с трудом). Не спит еретик, а часики — тик да тик!.. Кабы — бог… да — кабы мог… да я — не плох, да, да! А — чья беда? Играй, сатана, тебе — воля дана! Стукнула полночь… спел петух ку-ка-ре-ку… тут — конец еретику…

Булычов. Складно тебя научили…

Мелания. Не мешай, Егор, не мешай!..

Пропотей. Что делать будем?.. Что скажем людям?

Антонина(с сожалением). Он — не страшный… Нет!

Пропотей. Убили гниду — поют панихиду. А может, плясать надо? Ну-ко, спляшем и нашим и вашим! (Притоптывает, напевая, сначала — негромко, затем все более сильно, и — пляшет.) Астарот, Сабатан, Аскафат, Идумей, Неумней. Не умей, карра тили — бом, бом, бейся в стену лбом, лбом! Эх, юхала, юхала, ты чего нанюхала? Дыб-дыб, дым, дым! Сатана играет им! Згин-гин-гин, он на свете один, его ведьма Закатама в свои ляжки закатала! От греха, от блуда не денешься никуда! Вот он, Егорий, родился на горе…

Шура(кричит). Прогоните его!

Булычов. Вы что… черт вас… испугать меня хотите?

Звонцов. Надо прекратить это безобразие…

Глафира подбегает к Пропотею, он, не переставая кружиться, замахнулся на нее палкой.

Пропотей. Их, эх, ох, ах! ух-чух, злой дух…

Тятин вырвал палку из руки Пропотея.

Мелания. Да ты — что? Да ты — кто?

Шура. Отец, прогони всех… Что ты молчишь?

Булычов(машет руками). Погоди… погоди…

Пропотей сел на пол, гудит, взвизгивает.

Мелания. Его — нельзя трогать! Он — в наитии… в восторге!

Достигаев. За такие восторги, мать Меланья, по шее бьют.

Звонцов. Вставай и уходи… живо!

Пропотей. А — куда? (Гудит.)

Ксения плачет.

Елизавета. Как это он ловко… в два голоса!

Булычов. Идите… прочь, все! Нагляделись…

Шура(топая на блаженного). Уходи, урод! Степа — выгоните его!

Тятин(берет Пропотея за шиворот). Идем, святой… вставай!

Таисья. Он сегодня не больно страшно… он гораздо страшнее умеет это делать. Кабы ему вина дали…

Мелания. Ты — что болтаешь? (Бьет ее по щеке.)