Рассказы поэта Майонезова (СИ)

Он разрыдался, не в силах удерживать слёз, Кро и Мушка утешали его, как могли, размазывая грязь по его несчастному лицу.

- Это не факт, старина! - нарочито спокойно произнёс Паралличини, - мало, что означает 'КЛ-15', может, 'кондиционер из Лапландии на 15 чумов штука!'

- Подъем! - скомандывал профессор, - Надо быстрее идти, пока не повторили обстрел! 'КЛ'- действительно, не факт!

- О, нет, ребята, я потеряла свои грибы! - сморщив грязное личико, воскликнула Берёза.

- А может, оно и к лучшему, Белоснежка?! А то вдруг бы у нас шляпки снесло, и ножки скрутило?! - театрально - весело воскликнул Паралличини, приблизив к жене, словно шекспировский мавр, свою чёрную от грязи физиономию!

- Искать водоём и привести себя в порядок - вот, что нам нужно! - воскликнул Кро, приходя в себя от потрясений.

Он деловито собрал какие-то новенькие мешочки возле лежащей вверх колёсами повозки, а в одном из таких мешочков оказался блестящий (только с конвейера) походный котелок! Кро по-хозяйски свернул мешочки-чехлы, которых оказалось ровно десять, и, сложив их в котелок, помчался догонять товарищей.

- А вот и ручей! Ручей! Скорее сюда! - через минуту радостно закричал старина Кро, заприметив в овраге блестящий водный поток.

Путники поспешно возвратились и принялись жадно пить из найденного котелка, издавая восторженные звуки. Все умылись, протрясли волосы и одежду, протёрли обувь, сели и благоговейно, не сводя глаз, стали смотреть на корзинку, предусмотрительно привязанную к руке Варвары Никифоровны шарфиком. Тетушка молча, то есть, напевая в сторону профессора знаменитую строку из арии Сусанина: 'Куда ты завёл нас, не видно ни зги?!', развязала шарфик, затем узелок, потом - пакет и достала пирожки с картошкой и булочки с джемом! Каждому по пирожку и по булочке! Умытые лица просияли. Профессора, молчавшего столь долгое время, распирало.

- Друзья мои, я недавно купил в подарок товарищу любимую книгу моего детства - 'Робинзона' Даниеля Дефо, - сообщил он, - дома я начал её пролистывать, радуясь, что ещё издают классику! Каково было моё открытие? Робинзон описывает, как он изготавливал доски, остругивая круглый ствол дерева с двух сторон, вот так остругал редактор с двух сторон Дефо: с одной стороны, были изъяты все интересные рассуждения и размышления Робинзона, демонстрирующие богатство живого языка Дефо, с другой стороны, были 'оструганы' все моменты, где Робинзон благодарил Бога, жаловался Ему, взывал к Нему! То есть, Робинзон, который перед своим роковым путешествием выписал себе в дорогу из Англии Библию, который и календарь свой на столбе затеял, чтоб не спутать будни с воскресением, оказался атеистом! 'Бог' был изъят из романа полностью!

- Может быть редактор был из 'технаков'? - предположил Кро, - Они ненавидят слово 'Бог'!

- И куда смотрит наша культурная общественность? - завёлся Параллечини, - Почему она не требует принятия закона, охраняющего классику? Если автор уже умер, значит можно 'Золотого петушка' превращать в 'Золотого бройлера', а глубоко верующего Дефо и его героя в безбожников?!

- Это ужасно! - согласились почти все, и овражек запузырился эмоциями.

Спокойный, обладающий выдержкой Под решил умиротворить компанию.

- Дедушка, расскажи ещё один свой анекдот про 'Иванова-Петрова-Сидорова', - предложил он.

- Охотно! - согласился профессор и поведал следующее:

'Сидит Шишкин в лесу (все почему-то заулыбались), отгоняет комаров с носа, дописывает картину. Дописал, вывесил на выставке. Прибегает Иванов, за несколько сеансов скопировал картину, подписал: 'Иванов. 'Медвежий угол'' и вывесил в академии. Пришёл туда Петров, срисовал картину Иванова, подписал: 'Петров. 'Медвежьи посиделки'' и выставил в магазине, где её купил купец третьей гильдии. Приехал к купцу родственник-художник из провинции, срисовал по-быстрому картину Петрова, подписал её: 'Сидоров. 'Шишки и мишки'' и выставил в своём провинциальном музее. Собрались вокруг него друзья-товарищи, Сидоров и говорит им: 'Вот, братцы, это и называется ширь, это и называется размах, а то видел я что-то подобное у Шишкина на выставке, но у Шишкина и медведь кривой, и ёлки не правильные!' '

- Еще одна проблема! - воскликнул, весь вспыхнув, Паралличини, воровство в творчестве, все равно, что честность в политике!

Все было открыли рты, но профессор скомандовал: 'Подъем!'

- Пойдем через поле, - сказал он, - мне, всегда любившему рисовую кашу и никогда не видевшему, как растёт рис, сложно понять природу, но я понимаю, что поле- это не просто земля, это земля, которая кормит!

Путники глубокомысленно замолчали, обдумывая достойную цитирования фразу.

- Что это?! - воскликнул неожиданно резко Паралличини, указывая за дальний холм. Толстенький Адриано даже подпрыгнул.

За холмом, уже погрузившимся в вечернюю мглу, шла нескончаемая процессия людей, одетых во всё чёрное, с чёрными капюшонами на головах, с лопатами и заступами на плечах.

- Похоже на похоронную бригаду, - промолвил Войшило.

- Бригада?! Им нет конца! - громким шёпотом сообщил Адриано.