Рассказы разведчика

Конечно, Алексей Волокитин, смелый и храбрый разведчик, прошёл путь от Днепра до самой Эльбы. И вот на тебе! И когда! В самый радостный и светлый день, к которому мы все так стремились, о котором все так мечтали, в День Победы, когда, наконец, закончилась это страшная война, и уже шли первые часы мирной жизни. Я ещё не знаю, что произошла трагедия, что случилось непоправимое. Внутри у меня всё похолодело и сжалось в комок. Мне показалось, что меня, как кусок раскалённого докрасна железа, только что вынули из пламени горна и опустили в ледяную воду. Спина, грудь, шея, всё покрылось каплями холодного пота, и ослабевшие мышцы предательски задрожали.

Я подбежал к повозке, поправил неудобно свисающие ноги раненого, который тихо стонал, и вместе с остальными разведчиками отправился в медсанбат. Лошадьми управлял наш бессменный возчий Иван Щербаков. Мы покинули двор и выехали на бурлящую людским водоворотом улицу. Люди бегали, стреляли, горланили, плясали, пели песни, ни на что не обращая внимания и ничего не замечая вокруг. Не заметили они и нашу странную процессию. Мы миновали главную улицу, на которой я ограждал повозку с раненым, чтобы ошалелые люди не наскочили на неё.

В пути я узнал, что Алексей Волокитин в этот день был дежурным по взводу пеших разведчиков. Вмести с Иваном Щербаковым и Николаем Кузьминым он должен был точно знать в каждый час дня, где находятся разведчики, и что они делают, во время приготовить им пищу и доставить её по назначению, охранять оставленное ими имущество, заботиться о своевременном пополнении боеприпасами.

Сегодня рано утром Иван Щербаков – наш ездовой и конюх, попросил его найти сено для трёх пар лошадей, которые имелись в хозяйстве взвода. Волокитин зашёл в соседний брошенный хозяевами двор и в открытом сарае увидел одиноко лежащий тюк спрессованного сена. Этот тюк был заминирован. Ничего не подозревая, Алексей Волокитин покрепче обхватил тюк руками и приподнял его. В этот момент раздался взрыв, который словно ножом отрезал кисть левой руки, а правую руку разможжил и оторвал несколько пальцев на ней. От взрыва пострадало лицо, ноги, а главное, и живот. Однако плотно спрессованный тюк всё же заслонил собой жизненно важные органы и Волокитин избежал неминуемой гибели, отделался тяжёлым ранением. Он быстро пошёл по госпиталям и вскоре оказался в центре Берлина в центральном госпитале 1-го Белорусского фронта.

И надо же было так случиться, что как раз в этот день 9 мая 1945 года в одно и тоже время дня, то есть рано утром, на другом конце Германии в господском дворе под Берлином никому неизвестная украинская девушка Клава, вывезенная в рабство в Германию, случайно наступила ни мину, от взрыва которой у неё было снесено полступни. Она тоже попала в госпиталь, сначала в один, потом в другой и вскоре оказалась как раз в том, где лежал Алексей Волокитин. Они встретились в больничном коридоре, чтобы потом никогда не расставаться. После выздоровления они поженились и уехали на постоянное место жительства на родину Клавы в Одесскую область. Жили они дружно, потому что любили друг друга, помогая, и заботясь друг о друге. У них родились три девочки, красивые и белокурые, сильно похожие на отца. Рана Алексея сильно давала о себе знать, он часто болел и в 1957 году умер на руках у Клавы. Вот такую жизнь уготовила судьба нашему разведчику Алексею Михайловичу Волокитину. После войны я долго разыскивал его в его родной Брянской области, но нашёл только его детей и жену. Живым его захватить не успел.

Под конец дня всеобщее ликование немного улеглось, и улицы Клитца опустели. Солдаты и офицеры перенесли празднование Дня Победы с улиц в помещения. Весь вечер и всю ночь продолжались стрельбы, в небо взлетали разноцветные ракеты и по ночным улицам ходили в обнимку и орали песни подвыпившие солдаты.

Разведчики, удручённые случившимся, подавленные, сидели в своём доме, и каждый занимался делом: кто чистил оружие, кто приводил в порядок одежду и обувь, а кто просто так без дела слонялся по двору. Но большинство разведчиков, не сговариваясь, засели за письма. Им нужно было как можно скорее поздравить своих родных и близких с Днём Победы и главное сообщить, что он – Иван, Пётр, Сергей вышел из войны живым и теперь вот собственной рукой пишет им письмо. Текст такого письма сочинил я и прочитал разведчикам, он понравился всем, и они сейчас повторяли его в своих письмах, часто просили ещё раз прочесть его.

– Старшину на выход! – услышал я голос Александра Хомякова, который заступил на дежурство вместо Волокитина.

Я вскочил во двор окрылённой надеждой, что, наконец-то, вспомнили и обо мне и вот теперь обязательно назначат в группу подполковника Жмуренко.

В центре двора я увидел старшего лейтенанта Минияна Насырова из 1-го батальона с ординарцем, который вежливо поздоровался со мной и объявил: