Рассказы разведчика

– Товарищ старший сержант, немецкая батарея уничтожена, американский катер у нашего берега, чего ждать? – взмолился Сергей Ляшко.

– Ладно, чёрт с вами, пошли! – выпалил Прокопьев и сам один из первых побежал вниз с холма.

Мы с криком «Ура!» наперегонки бежали по перелеску, с ходу пересекли автодорогу Нойермарк – Любарс и устремились к реке по травянистой, заболоченной пойме, изрезанной вдоль и поперёк многочисленными каналами и канавами. Но мы знали, что аккуратные немцы обязательно в нужных местах перебросят через них мосты и мосточки, которые мы быстро находили. Так что к дамбе мы вышли, не замочив своих ног. Ещё издали мы увидели шестерых американских матросов, важно прохаживающих по верху дамбы. А за дамбой виднелись две мачты и чёрные клубы дыма, поднимающиеся из невидимой нами трубы катера. Союзнички тоже заметили нас и стали махать нам руками и беретами. И вот мы тоже на высокой дамбе и с широко раскрытыми глазами идём к ним навстречу. Все шестеро были одеты в фирменные кителя и широкие брюки, заправленные в кожаные краги. На ногах большие ботинки, чем-то напоминающие альпинистские. Первое, на что я обратил внимание, было крупное телосложение американцев и их высокий рост. По сравнению с нами они выглядели настоящими богатырями с широкими открытыми лицами. Независимое поведение, порой граничащие с небрежностью, говорило о их самостоятельности. Они были сильны и молоды, но не молоденькими, какими были мы. Двое из них оказались неграми, а негров я видел впервые в жизни. Толстые красные губы и ровные, удивительной белизны зубы на чёрном, как будто измазанном сажей лице, делали их похожими на живых кукол, с которыми можно поиграть и повеселиться.

Крепкие рукопожатия и сильные до боли хлопки и объятья сменились вскоре восторженными, но не понимаемыми друг другом возгласами и восклицаниями. Разговаривать друг с другом мы, естественно, не могли, мы не знали английского языка, а они русского. Но это не мешало нам проявлять знаки внимания и порывы искренней дружбы. Вместо слов мы использовали мимику и жесты.

Один американец «разговаривал» со мной, таким образом, попросил у меня автомат. На какое-то мгновение я растерялся, не зная, что делать, но быстро справился с собой, снял автомат с груди и отдал его в руки этому американцу. Тот внимательно осмотрел его со всех сторон и, что-то приговаривая на своём языке, похлопал его по деревянной ложе и вдруг взвёл затвор и под ликование своих товарищей, выпустил из него длинную очередь в воздух. Мне это не понравилось, но я не показал вида и с улыбкой на лице принял из его рук свой – горячий и дымящийся автомат. В ответ на это американец расстегнул кобуру и сунул в мою руку массивный необычной конструкции пистолет. Я взял этот пистолет и, несмотря на просьбы американца, не стал из него стрелять. Рассматривая пистолет, я похвально похлопал рукой на манер американца по его воронёному стволу и вернул его владельцу. Таким образом, американец этот хотел показать свою или проверить нашу доверчивость, как к своему союзнику.

Пришло время дарить друг другу памятные подарки. Американцы раздарили нам множество мелких, красивых и нужных предметов. К примеру, бензиновые зажигалки, безопасные бритвы, электрические фонарики, ручки, блокноты и главное, толстые, похожие на торпеды, сигары. Нам же дарить было нечего. Не будешь же ты дарить им кисет с канской махоркой. Впрочем, когда Василий Печенюк захотел угостить ответно беседовавшего с ним американца русской самокруткой и вытащил кисет, оставшейся у него как память о его друге Валентине Щетинкине, американец этот увидел на нём вышитые цветочки, прижал кисет к своей груди, а Васе предложил в замен красивый портсигар со встроенной в нём зажигалкой. Я хотел было подарить «своему» американцу трофейные карманные часы, да постеснялся, они же были не русского производства, а немецкого. В ход пошли, как обычно, наши пятиконечные красные звёздочки, которые мы бесшабашно срывали с пилоток и бушлатов. Александр Хомяков даже снял с плеча свои сержантские погоны и, хлопнув ими по руке, протянул их американцу, который с великим удовольствием принял их как драгоценный подарок. Я думаю, что и сейчас в личных архивах этих американских солдат наверняка ещё хранятся наши бесхитростные подарки, которые мы дарили им в этот счастливый день встречи на Эльбе.

К берегу пристала ещё одна лодка, привёзшая с катера ещё трёх американцев, которые, как я думаю, решили, что на дамбе идёт обмен драгоценностями. Но, увидев, чем мы были богаты, разочаровались, однако, тоже были довольны встречей с нами. Сразу же замечу, что американские военнослужащие имели склонность даже в этот исторический момент делать свой бизнес, о чём мы никогда не думали.

В стороне от всей группы стоял Виталий Чеботарёв и с помощью жестов «беседовал» с одним американцем, весёлым и улыбчивым. Виталий ткнул пальцем в его грудь на удивительной смеси русских и немецких слов сказал:

– Вы, бух-бух по немецкой батарее. Ду ферштеен?

Американец охотно отозвался на это так: