Рассказы Рэмси Кэмпбелла

Я придумал Тонд для одного абзаца из "Откровений Глааки" (моя программа для проверки орфографии хотела исправить это название на "Откровения в Глазго"), чтобы процитировать его в "Обитателе озера". Ни эта идея, ни абзац не были слишком вдохновляющими, но Пэту Кирни, моему первому издателю-поклоннику, они понравились настолько, что он предложил мне написать историю Тонда для его фэнзина "Goudy". Я произвёл образец пустословия из первого, что пришло мне на ум, то есть из идей, хранящихся в моей голове, но потом, к счастью, я потерял к этому интерес. Вместо этого, влюбившись в воображение Кларка Эштона Смита и особенно в "Ужасы Йондо", я решил использовать Тонд в качестве декорации для полного рассказа.

Это был первый набросок "Безумия из подземелий", и он был опубликован Грэмом Холлом, тогдашним редактором фэнзинов, а позднее — менее восприимчивым редактором "New Worlds". Населив Тонд существами, отличными от людей, и отметив для себя это в графе "Жители", я, очевидно, чувствовал себя обязанным придерживаться такой характеристики, а также наличия над планетой двух солнц. Эти элементы сохранились и во втором проекте, хотя больше ничего не изменилось. Однако, когда я использовал Тонд снова менее чем через два года — в "Стадиях бога" — главными героями стали люди.

Боюсь, что оправданием такой трансформации служит лишь моя лень. Я не мог представить себе характер своих персонажей, если только я не рассматривал их как людей. Рассказ был напечатан в "Whispers" под псевдонимом Монтгомери Комфорт, маленькая шутка с использованием двух имён, позаимствованных у тупиц из британского кинематографа. Совсем недавно рассказ "Стадии бога" появился в британском фэнтези-журнале "Beyond" уже под моим именем, где оказался самым непопулярным у читателей.

На следующий год меня попросили написать рассказ о мечах и магии. Тонд казался единственным местом, где можно было бы разместить такой сюжет, но к этому времени я уже не беспокоился о лишнем солнце или даже о его зелёном цвете, и Тонд оставался в значительной степени похожим на Землю до окончания всего цикла о нём. Вправе ли я объяснить эти несоответствия, утверждая, что они относятся к разным периодам его истории? Могу себе представить, что мой старый и, увы, ныне покойный, любящий выпивку приятель Боб Шоу сказал бы об этом. Я с самого начала объявил, что эти рассказы были чистым фэнтэзи, но я не уверен, что это успокоило бы писателя-фантаста.

"Песня в центре сада" явилась результатом подобного заказа. Рассказ был напечатан в сборнике "Savage Heroes" под редакцией "Эрика Пендрагона", который три года спустя сбросил свои доспехи для американского издания и предстал перед публикой как Мишель Пэрри. (Изменение обложки для американского издания связано с расцветом карьеры Карла Вагнера, пишущего в жанре фэнтэзи. К сожалению, после 1980-го его успех пошёл на спад).

Тем временем я придумал себе героя, по крайней мере такого, в которого я мог бы поверить. Им стал Райр, и более двадцати лет спустя мне кажется, что он завершил своё первое приключение, когда я посмотрел "Кровавые кулаки", фильм о боевых искусствах, который был отклонён британской цензурой, но одобрен местным городским советом в Рексхэме. Я считаю, что "Пропитание Хоука" обязано своим существованием не столько фильму, сколько моей потере интереса к событиям на экране. Память подсказывает мне: я сразу решил, что центральная тема этой истории была слишком фантастической, чтобы развиваться в реалистической обстановке, и поэтому местом для неё стал Тонд. Я отправил законченный рассказ Кирби Макколи, надеясь, что он будет иметь больше представления о том, где его можно опубликовать, чем я, и на удивление быстро он был куплен Эндрю Дж. Оффутом, этим типографически скромным парнем, посоветовавшим мне немного увеличить темп рассказа. Я отредактировал четыре тысячи слов, и это улучшенная версия входит в данный сборник.

Два года спустя Эндрю Оффут попросил меня вернуть Райра. Я не планировал продолжения — я никогда не планирую, — но я был счастлив узнать, куда он направился дальше. Краткая сага о Райре позволила мне выработать идеи, слишком странные, чтобы включить их в то, что я обычно пишу. По крайней мере, таково было моё представление, но Хью Лэмб высказал мнение, что события "Меняющего имена" вполне могли произойти в Ливерпуле. Я и не подозревал, что образ моего родного города, который я представил миру, был таким странным.