Рассказы Рэмси Кэмпбелла

— О, ты ещё не всё понял… ещё не всё… Всё, что я пытаюсь тебе сказать, это то, что оно здесь, оно уже близко… Оно было здесь ещё до человеческой расы… Быть может, оно всегда было здесь, или пришло оттуда, но другие… те, из Глиу'ухо… заключили его в темнице под звёздными знаками, и только в лунные ночи оно может выйти за её пределы. Но оно приходит, если его зовут через вогнутые углы, хотя тогда оно лишь отчасти во плоти… то, что является на шабашах.

— Они, конечно же, не расскажут обо всём, что происходит на Чёрной мессе. Оно приходит, но не в своей истинной форме… это было бы слишком даже для поклоняющихся… но оно сохраняет некоторые части своей настоящей формы. Я полагаю, ты слышал, что они целуют его зад? Но это не только лишь для осквернения… Оно не устроено как козёл, и выпускает оттуда что-то, чтобы забирать кровь. Но сегодня вечером ты узнаешь об этом больше.

— Но вечером, когда ты увидишь нас обнажёнными, то можешь немного испугаться. Мы спустились ниже его жилища, в область, которую я не буду тебе описывать, и чтобы прожить дольше, нам пришлось… измениться. Ты, наверное, слышал об этом как… о младых Чёрной Козлицы? Гоф'нн хупадгх Шаб-Ниггурат? Но дриады, фавны и сатиры сильно отличаются от классических описаний, так что не думай, что ты готов…

Голос оборвался так же внезапно, как и начался. Лики уставился в окно: солнце почти село. Он смотрел на дверь, на улицу, на стены, но не видел пути к спасению. Толпа всё ещё ждала внизу; до него доносилось её неразборчивое бормотание. Внезапно Лики почувствовал себя очень уставшим и снова опустился на кровать.

Когда он проснулся, луна уже взошла.

Высунувшись из окна, он увидел внизу залитую белым светом улицу. Толпа больше не была пассивной; она стояла чётким полукругом у центрального столба, обращённая в сторону холма напротив. Лики приподнял оконную раму ещё выше, и она задребезжала, но ни кто не поднял глаз. Снизу до него доносилось хоровое бормотание, слова которого были неразборчивы, и он начал понимать всю серьёзность своего положения. Неужели они все безумны? Оказался ли он пойман в ловушку города сумасшедших после наступления темноты? Охваченный внезапным ужасом, он подтолкнул шкаф к двери и пододвинул к нему кровать.

Что сказал человек, который держал его взаперти — "Сегодня вечером ты узнаешь об этом больше"? Конечно, весь город не мог быть охвачен этой безумной верой. Бог, который приходит в город лунными ночами — и это ещё не всё. Если он был прав, то в этом городе существовал культ сатанистов, и они должны были приносить жертвы Сатане в ритуальные ночи. Человеческая жертва — вот для чего он им нужен?

Услышав крик снизу, Лики бросился к окну и выглянул. У столба, спиной к нему, стояла фигура в чёрной мантии и поправляла привязанные к конструкции верёвки растяжек. В тот же момент линза и зеркала сдвинулись, а сконцентрированный ими луч лунного света устремился вверх по дороге к холму. Это, должно быть, тот сумасшедший, что запер Лики в комнате, но кто он?…

Затем фигура повернулась. На мужчине был балахон, украшенный фаллическими узорами, а на шее висело ожерелье из маленьких розовых цилиндров. Его личность Лики угадывал с трудом, но всё же узнал в нём управляющего Централ-Отеля.

— Он идёт! Она идёт! — крикнул он своим медленным, глубоким голосом. — Укажите ему путь!

Затем, к ужасу Лики, толпа начала скандировать:

— Астарта… Астарот… Великая Мать… Иа! Шаб-Ниггурат! Горго, Мормо, тысячеликая луна, благосклонно взирай на наши жертвы… Овен с тысячью овец, наполни нас своим семенем, чтобы ещё больше людей пришло поклониться твоей святыне… Гоф'нн хупадгх Шаб-Ниггурат!..

Диск сконцентрированного лунного света теперь неуклонно полз вверх по склону, пока облачённый в балахон жрец манипулировал с верёвками. Внезапно он дрогнул и остановился, жрец издал нечленораздельный крик, и толпа смолкла. В этой тишине Лики услышал слабое беспокойное шевеление чего-то огромного вдалеке.

Затем холм разверзся. Так показалось Лики. Почти сразу он понял, что в нём открылся проход, занимавший весь склон холма. В слабом лунном свете, проникавшем в зиявшую дыру, показалось начало огромного туннеля. Там в темноте, что-то бледное и огромное, шевельнулось и заблестело отражённым светом.

Лики резко повернулся и побежал к двери. Он не хотел видеть, что появится из этого туннеля. Он желал бежать на улицу, даже если толпа убьёт его. Он изо всех сил пытался сдвинуть кровать, но та не поддалась. Ему лишь удалось вернуть её на место — бежать таким путём было невозможно.

В этот момент толпа на площади истерически завопила. Медленно, нехотя, Лики повернулся, чтобы посмотреть в окно.

Что-то стояло в проходе холма. Это было то самое существо с фотографии; но фотография была слишком маленькой, чтобы отразить все детали, и она не была живой или движущейся. Голова существа выглядела хуже всего, потому что огромные жёлтые глаза на ней смотрели в разные стороны, а клубки извивались и подёргивались, иногда становясь прозрачными.