Рассказы (СИ)

-Люди бают, что вы землю хотите от станичников забрать, да меж собою поделить. А нас – кого куда.

-Слушай ты их больше, - рассердился Андрей. –Болтают невесть что, а ты и уши равесила, веришь всему.

-А рази не так? А кто ж тогда в восемнадцатом нас расказачить хотел? Ежели б казаки не поднялись, то все бы себе захапали, а нас по миру пустили бы.

-Так это когда было. Теперь все иначе будет. А если хочешь всю правду знать, то указ тот, о расказачивании, Ленин еще в том же году отменил. И трех месяцев не прошло.

-Врёшь!

-Был бы верующим – перекрестился бы, что не вру.

Наташа с удивлением смотрела в его глаза и не умом ещё, но сердцем своим понимала какую-то неведомую ей правоту слов. И уже по другому смотрела она на Андрея, а тот, не замечая в ней никаких перемен, продолжал что-то ей говорить. Но наконец и он заметил, что она не вслушивается в его слова, и засмеялся. Засмеялся заразительно и звонко. И от этого смеха что-то сжалось в груди у Наталии. Она почувствовала незнакомый жар, идущий по телу, и боясь выдать его каким-нибудь неловким словом или движением, попыталась встать. Но Андрей неожиданно взял ее за руку и притянул к себе. Не в силах сопротивляться, она покорно опустилась рядом с ним.

-Наташа, - прошептал Андрей. –Поехали со мной, а?

-Что это ты так вдруг?

-Не поверишь - второй день всего тебя вижу, а дорога ты стала мне. Как заходишь, так мне сразу хорошо стает.

-И мне хорошо с тобой. Не нашенский ты, не казак, а люб стал. Может, ты колдун какой, а? Ворожей, что ли? Или посередь городских красивее меня нету?

-Да какой там ворожей. Человек и человек. Пошли со мной? Что тебе жизнь в этой станице?

-Легко тебе говорить, пошли. А как же отец с матерью? Хозяйство опять же как? Вот просто взять и бросить? Да и страшно мне, спаси Господи, ехать куда-то. Нет, Андрюша, ты уходи лучше, как поправишься. А потом приезжай, когда война кончится, сватайся. Ежели прав ты насчет своей власти, то отец тады никуда не денется, отдаст меня за тебя.

-Ну что ты говоришь, Наташа! Ты эти предрассудки брось, и старорежимные замашки, вроде сватовства, тоже забудь. Нынче человек свободен стал, сам решает с кем ему быть. Хочешь любить – люби, никто тебе мешать не будет.

Наташа посмотрела в его глаза и страшно ей стало, настолько ярким и сильным был огонь в его глазах, и заколебалась. Но тут же перед ней встали суровые глаза отца, и стало еще страшнее.

-Нет! – крикнула она и вырвалась из рук Андрея. –Нет! Не могу я!

-Понятно, - враз осевшим голосом сказал Андрей и отвернулся к стене.

-Летом приезжай, - сказала дрожащим от невидимых слез Наташа. –Сватайся, и тогда любить будем друг друга по закону, чтобы уж навсегда.

-Иди уж, - сказал Андрей, -Тебе вставать завтра рано, да и мне выспаться надо. И рана чего-то заболела.

Наталия вдруг сердцем почуяла боль утраты. Она не знала такой боли никогда, но почему-то знала, что это навсегда, и ничего с этим нельзя поделать. Этот молодой парень, которого она знала всего два дня, вдруг властно и дерзко овладел ее волей, сознанием и сердцем. И теперь она разрывалась между семьей и Андреем, между внезапно вспыхнувшим чувством и семейным долгом. Она понимала, что многолетняя привычка быть в зависимости от суровой воли отца, побеждает. Не в силах совладать с собой, она громко всхлипнула и побежала домой, где, упав на кровать, дала волю слезам.

Утром, она как обычно сделала все необходимые работы и собрала в узелок небольшой, но сытный завтрак для Андрея. Туда же она положила широкую бабушкину шаль, чтобы ему было чем повязать голову, или же обмотать себя, чтобы не мерзнуть в шинельке. Андрей уже ждал ее, но сегодня он выглядел совсем другим, словно какие-то тяжкие думы терзали его.

-Что с тобой? – участливо спросила Наталия. –Рана болит?

-Душа у меня болит. Уйду я скоро. Меня товарищи мои ждут, они там кровь свою проливают, а я тут отсиживаюсь, словно трус.

-Да как же так? Какой же ты трус, ежели грудь твоя навылет пробитая? С энтакими ранами ходить ой как тяжко! Я как подумаю об этом, так меня всю словно ледышками протягивает. Никак тебе уходить нельзя, покедова рана не затянется.

-Надо, Наташа, если ноги ходить стали, то идти надо.

-Останься, Андрюшка, я тебя знаешь как любить буду! Отца уговорю, в ноги брошусь, что хочешь сделаю, чтоб только с тобою быть!

-Послушай меня, Наташа, и попробуй понять. Ежели я сейчас с тобою останусь, то не прощу сам себя. Всю жизнь меня грызть совесть будет. Покудова не закончим войну эту проклятую, мне возле женской юбки не отсидеться. А вот закончится война, я обязательно найду тебя. Ради тебя жив останусь, и приеду. Веришь ли мне?

-Верю, милый мой, верю. Я тебя ждать буду. Только не уходи так скоро, а? Только узнала тебя, а ты уже уходишь. Мне без тебя тоскливо будеть.

Андрей посмотрел на нее и вздохнул.

-Не плачь, не долго война будет. Мы хребет врагу уже сломали. Осталось чуток и амба! А я тебя найду, обязательно найду. Обещаю! Очень ты мне по сердцу и по душе стала.